Анна Владимировна

2022-10-25 09:08:26 Рива Исаковна вздрогнула, но хрипеть не перестала, хотя накал страстей снизила - неизвестно, что еще придет сыну в голову плеснуть ей в лицо. Спустя минуту она ощутила першение в горле и поняла, что хрип больше симулировать не приходится.
"Умирающая" мать живо вскочила и хватаясь руками за горло, выбежала на балкон к медитирующему на голубей отцу. Сипя и задыхаясь, она велела ему вызывать скорую.

Яков неуверенно проблеял - "Дорогая, ты уверена, что это необходимо?" и немедленно получил ощутимый тычок под ребра. "Я на самом деле задыхаюсь!" - прохрипела Рива. Воодушевленный успехом лечения Боря, попытался пробиться к родителям на балкон, чтобы продолжить реанимацию, но папа вытолкал его на улицу, крикнув встречать скорую.

Впоследствии выяснилось, что у мамы впервые в жизни случился приступ аллергии, а Боря оказался единственным, кто мог хладнокровно делать ей уколы. В процессе лечения неудавшейся актрисы, будущий доцент Цисельский ощутил интерес к медицине и решил, что имеет смысл попытаться осуществить исследовательскую деятельность в этой сфере...

#Цисельское_семейство Открыть/Комментировать

2022-10-25 09:08:25 В детстве Боря хотел стать путешественником и понаделать великих открытий. Таких, чтобы удивили весь научный мир и прославили фамилию Цисельских, как отважных мореплавателей и первооткрывателей. Боря горел дальними странами, как факел на керосине. Три глобуса разной величины теснились на журнальном столике в его комнате. Первый и самый огромный шар Бориному папе, Якову Григорьевичу, привез из Италии приятель, капитан дальнего плавания.

Заграничный глобус изначально не планировался как учебное пособие – это был мини-бар, поэтому географические объекты на нем были изображены с ужасающими ошибками. Небольшая и скромная Африка, теснилась под итальянским каблуком, не рассчитывая на большее. Америка отказывалась от претензий на мировое величие, Австралию же и Антарктиду художник решил и вовсе игнорировать. Словом, это был замечательный, стимулирующий своей парадоксальностью к изучению мира, глобус. Два других голубых шарика были куплены в районных канцтоварах и выглядели вполне достоверно.

Боря, высунув от усердия язык, прокладывал на карте мира, висящей на стене, маршруты своих будущих путешествий. По пути следования, Цисельский булавками крепил бумажки, где мелкими буквами записывал списки покупок: из Австрии необходимо было доставить зимние сапоги, а из Индии черный перец, ибо по маминым словам в магазине продавалась труха, а не специи. По всем признакам выходило, что научные экспедиции должны проходить на судах торгового флота и героическую деятельность придется совмещать с хозяйственной.

До поры до времени, мама, Рива Исаковна, водила к карте гостей и с гордостью демонстрировала Борины письмена. Родственники и друзья умилялись, укоризненно глядя на своих отпрысков шалопаев, даже не знающих чем австрийские сапоги лучше отечественных. Боря, справедливости ради, тоже не понимал, но после случайного участия в битве за дефицитную обувь, решил, что проще добыть сапоги в дальних странствиях, чем еще раз сразиться с перекупщиками и целеустремленными женщинами.

Первый тревожный для родителей звоночек прозвучал, когда они с изумлением поняли, что их единственный сын вполне серьезно собирается поступать в мореходное училище. А куда еще мог хотеть поступать мальчик, выросший в портовом городе, среди судоходного ажиотажа и в условиях пропаганды идеалов Жюля Верна? Мама схватилась за сердце и Борину амбулаторную карту. С таким набором диагнозов путешествовать, в ее понимании, можно было только до Трускавца и обратно, не выпуская листа назначений из рук. Спокойным плоскостопным шагом и в корсете от сколиоза.

К родительским увещеваниям Боря вдруг сделался глух, проявляя неожиданную твердость характера. Папино предложение мифического ремня было скептически воспринято всеми участниками, включая его самого, поэтому мама решила зайти с козырей и ненадолго умереть. После обеда она красиво улеглась на диване в гостинной, держась рукой за брошь и пролежала так до вечера, пока упрямый Боря не начал интересоваться ужином.

- Бора, сыночка, иди что скажу. - понизив голос до шепота проговорила интригантка приблизившемуся бунтарю, - Ты помнишь, как желал маме жить до ста двадцати лет? Так вот, я могу не исполнить этот номер - болезнь напала на мене, как лютый звер. Мама никогда не желала тебе зла и хочет, чтобы ты был счастлив, несмотря на скорое сиротство вдалеке от одинокого отца-старика...

"Старик-отец" сорока пяти лет закатил глаза и ушел курить на балкон. Умирающая решила поддать жару и зашлась в астматическом хрипе. Встревоженный Боря заметался по комнате, хлопая дверцами шкафов и разыскивая хоть какие-то лекарства. В один момент он вспомнил, что женщин приводят в чувство чем-то повонючее и схватил запечатанную коробку с заграничной разогревающей мазью, которую накануне любезно презентовал все тот же приятель капитан. Сорвав целофан, он щедро натер материнский лоб и виски заморским зельем. Открыть/Комментировать

2022-10-25 09:03:56 Захарьин храп во сне, наводит на мысли о коротких носовых ходах, дефектах генетики и посещении котовьего лор-врача. Но банальное взвешивание сообщает о том, что кто-то слишком много ест. Просто непозволительно много. С каждым, кто вышел в столовую. Утром, в обед и вечером. Корм, сыр, кефир, картошку, кусочек мяса и упавшую на пол печеньку.

Он не требует, не вопит - вовсе нет, что вы... Он просто смотрит немигая и вздыхает. Переступает на месте лапками и переводит шрековский взор от миски на человека. И при этом ты чувствуешь себя ничтожеством, истязающим беззащитного голодного котика, бессердечной скотиной и сатрапом. Правда, прощение можно купить едой, а ест Захар впрок, как грызун.

Он "рассовывает" еду по внутренним карманам шубы, формируя себе фигуру нарезного батона. Лежа же на полу, он расплывается караваем, целиком подтверждая мэм-идею, что коты это хлебобулочные изделия - буханки, батоны и булочки, а Захарка так вообще целый свадебный каравай. Мягкий, хорошо пахнущий и соблазнительно пышный. Открыть/Комментировать

2022-10-25 09:03:54 Открыть/Комментировать

2022-10-22 18:40:40 Лева родился немного недоношенным или «недовешенным», как говорил его папа Боря Цисельский. Мало того, что на базаре постоянно обвешивают, так и в роддоме норовят надуть! – ворчал Боря. Мама, Люся, успевшая до новогодних праздников не только сдать все отчеты и закрыть проект, но и родить досрочно Леву, только отмахивалась от Бори, особо отличившегося при выписке.

Боря перепутал «тревожный чемоданчик» для роддома с родительскими вещами, приготовленными к вывозу на дачу, и привез в больницу полный комплект дряхлых байковых халатов, габардиновый плащ времен второй мировой и свое собственное детское одеялко, которое собирались использовать в качестве подстилки в собачьей будке.

Поэтому Леву выписывали в казенных пеленках и траченном молью Борином детском одеяле, с бантом из пояса от дедова плаща. Медсестра, вынесшая Левушку на крыльцо, задорно спросила:
- Ну, что, отец-молодец, узнаете своего сына?
На что подозрительный Цисельский задумчиво ответил:
- Одеяло, вроде, мое…
Вышедшая следом Люся вздохнула:
- Главное бирочку с ручки не снимать хотя бы неделю, авось привыкнет и начнет узнавать.
Боря надулся и ответил, что из квартиры младенцу деться будет некуда и кроме кота его не с кем путать, да и тот потяжелее сына будет.

Дома Цисельский-старший купил весы и начал взвешивать младенца при каждом удобном случае, записывая данные в тетрадку и рисуя графики на обороте дедушкиной кардиограммной ленты. На взгляд Бори сын ужасно медленно поправлялся, а по мнению участкового педиатра рос как на дрожжах и к году весил приличных тринадцать килограмм.

Примерно с полутора лет Леву по осени начали проверять на наличие глистов, подводить, так сказать, итоги летних дворовых забав и выяснять причины детской худобы. Ребенок исправно какал в простерилизованный мусорный совок, папа паковал произведенное в спичечный коробок и относил на работу в лабораторию. Сам Лева о гельминтозах был прекрасно информирован и к пяти годам с легкой маминой руки называл этот процесс "зарождением новой жизни".

Каждый раз, забирая результаты анализов, Боря несколько озадачивался, что и в этот раз его подозрения не оправдались, хотя должны были - ребенок хорошо ест, но при этом экстерьером напоминает гончую. Лева же очень любил папу и не хотел видеть его расстроенным. Он уже точно знал, что главным источником глистов являются дворовые коты и решил, что в следующий раз анализы папу не разочаруют. И у него все получилось.

Готовиться Цисельский-младший начал загодя. Был припрятан пустой спичечный коробок, в который палочкой аккуратно сложены какашки дворового Барсика. И пока папа завтракал, Лева подменил коробки. Котовьи какахи уехали в больницу сдаваться с торжественной надписью "Кал Льва Цисельского".

На следующий день заведующая лабораторией, вынесла Боре бумажку с результатами, и содрогаясь от хохота рекомендовала кроме лечения, откорректировать питание и обратить внимание на условия проживания пациента. Потому как, в анализах кроме глистов, были еще обнаружены веревочка от колбасы и кошачья шерсть. К тому же, судя по всему, Лев Цисельский ходит в песок. Боря все понял, вздохнул и сказал, что теперь он по-крайней мере точно знает кого надо накормить теблетками от глистов, и что находчивость явно передается по наследству.

#Цисельское_семейство Открыть/Комментировать

2022-10-21 09:18:22 Доцент кафедры хирургии, Боря Цисельский, отлично помнил свое рабочее расписание и очень плохо запоминал бытовые подробности внекафедральной жизни. Дома с этим смирились и с Борей общались преимущественно в письменном виде - писали напоминания и клали в карман пальто, подбрасывали подметные письма в портфель и крепили записки на носик чайника.

Рассеянность доцента не знала границ. К примеру, забытый в трамвае сын, обнаружил себя сам и сдался диспетчерам на конечной остановке. Спокойно и без истерики, что было бы удивительно для любого другого ребенка, но не для Бориного сына. Стоицизму Цисельский-младший, Лева, научился у мамы и свои паспортные данные мог без запинки отбарабанить уже в три года.

Это было необходимым условием для поступления в детский сад, потому как при ином раскладе ему светили только общество бабушки с дедушкой, да площадка в парке с редкими болезненными детьми, которых в сад не водили по состоянию здоровья. Лева же был здоров, собран и энергичен. Он заучил всю родословную и нетерпеливо бил ножкой в ожидании отправки в детский коллектив.

Отводить Леву в садик сподручно было только папе, потому что мама ехала на работу в другом направлении, бабушка боялась далеко отходить от банок с огурцами, грозящими то ли взорваться, то ли немедленно скиснуть, а дед постоянно участвовал в шахматных соревнованиях. В общем, из возможных провожатых оставался один папа.

И Лева решил рискнуть. Первые две недели прошли гладко. Боря не путал остановки, сдавал и принимал ребенка по описи, приложенной в записке, начертанной мамой на листике в клеточку: сын - один, пальто - одна штука, шарф и шапка - в единственном экземпляре, варежки и сапоги - по две штуки. Цисельский-старший называл этот список издевательским, но тайком сверялся, когда забирал Леву из детского сада.

В день, когда Боря потерял сына, намечалось заседание кафедры, на коей планировался расстрел несогласных с графиком лекций, разбор козней деканата и прочие неприятные околонаучные подробности. От кафедральных разбирательств Боря страдал почти физически. Поэтому, обсудив во внутреннем диалоге сложившуюся ситуацию и приняв некоторые окончательные решения, Боря вывалился из переполненного трамвая и понес свою правду в научные массы.

А Цисельский-младший поехал дальше. Он как сидел возле окна, так и остался там колупать иней пальцем и размышлять о предполагаемом меню на завтрак в саду. Отсутствие папы Лева обнаружил только проезжая мимо забора детского садика "Солнышко". Немного удивился, но понял - его час настал. Он быстро повторил про себя текст, заученый вместе с мамой, вздохнул и приготовился выходить на конечной.

Пропажу ребенка Боря начал ощущать раздеваясь в гардеробе. Чего-то смутно недоставало. Кроме портфеля и дубленки, на доценте кафедры с утра был еще какой-то груз. Ценный. Растущее беспокойство выветрило рабочие мысли из Бориной головы и он похолодел - Лева! Трехлетний ребенок, уехавший на трамвае в никуда. Цисельский бросился на улицу.

Тем временем, подготовленный Лева давал показания в трамвайном депо. После перечисления имен и фамилий родственников и их дат рождений, он перешел к общеизвестным фактам биографий. Публика была благодарной, поддакивала и задавала наводящие вопросы. Посетовав, что завтрак в садике он скорее всего пропустил, Лева тут же получил чай, сушки и материнский поцелуй в макушку от красивой тети. В ответ он чмокнул ей руку и произнес - "Весьма польщен", как учил дедушка. За что его смеясь поцеловали еще два раза.

В самый разгар Левиного бенефиса, держась портфелем за сердце, в помещение ноябрьским вихрем ворвался Боря. Сын хлюпал чаем и болтая ножками грыз баранки. Работники депо встречали Цисельского уже как родного, наслушавшись Левиных рассказов. Справились о здоровье мамы, поздравили с грядущими именинами дедушку и спросили опись, по которой Боря обычно принимал сына в саду. Уходя, Лева шаркнул ножкой, сказал красивой вагоновожатой "шарман" и пообещал захаживать. Папа сплюнул три раза и поклялся привязывать сына к руке резинкой от варежек.

#Цисельское_семейство Открыть/Комментировать

2022-10-21 09:18:18 Открыть/Комментировать

2022-10-21 09:14:53 Мамина цель сотворить из папы приличного человека. Для этого она тщательно подбирает его гардероб. Пока он служил в армии у него еще был выбор - форма и форма. Повседневная и парадная. И пальто. Ну ладно, еще по комплекту сезонной одежды на случай выходного дня, очень экономный вариант мужа.

Чаще всего он сам как-то умудрялся "достать", как тогда это называлось, для себя левайсы, адидасы, монтану и кожанный плащ. А вот, с выходом на пенсию ситуация усложнилась. Мама сверкнула очами и давай папу одевать: теперь у него есть набор добровольно-принудительных шерстяных свитеров в классическом стиле, хороших английских рубашек, джинсы разных назначений, дубленок, пальто и кепок.

Все очень прилично, но папа-то внутри себя всегда в камуфляже, тактическом жилете или спортивном костюме, исключительно адидас. Он бунтарь, солдат удачи, боевая единица, а ему шарфик под цвет глаз. Вместо спортивной сумки, немецкий портфель и очки учителя физики.

По тому, как он это безропотно сносит, можно сделать вывод, что маму он любит сильно, но иногда, раз в несколько лет, бунтарь садится ему на плечо темным демоном и начинает бубнить, что он не котик, он кошара с рваным ухом. Ему нужна зимняя куртка с миллионом карманов, брутальная, как харлей, а не это синее приличие. Он мужик, он сможет, он докажет.

Мама бунту дает сбыться. Соглашается и водит по магазинам, примеряет и льстит. Приводит доводы и обоснования. Не сдается. Заканчивается обычно все тем, что на синее приличие портниха пришивает изнутри скворечник из карманов и папа, покоренный, но не сломленный, дает себе слово в следующий раз сломать систему. Мама закатывает глаза, но не спорит, и все идут пить кофе с коньяком. Открыть/Комментировать

2022-10-21 09:14:50 Открыть/Комментировать

2022-10-20 08:37:30 Теория, что коты воспринимают людей, как стихию, нашла свое подтверждение в Мусиной морде. Еда, по её разумению, оказывается в миске после появления в голосе скрежещущих децибел, иногда ее тело взмывает в воздух и висит там некоторые время, после чего благополучно приземляется.

По меху могут пойти внезапные волны, а имя стало звучать громче и удлинилось засчет приставки "блять". Так и звучит - "Муся-блять!", как только ей в голову приходит идея проверить остроту когтей и зубов.

Вообще, все эти громкие звуки, взлеты и падения, еду, сыпящуюся с небес и прочее, кошычька воспринимает невозмутимо. Как дождь за окном. Как хлопание дверей сквозняком. Как швабру в ведре. Кажется, если открыть дверь, то она уйдет не оглядываясь, повинуясь зову свободы. Очень независимая кошка, вся в хозяина. Открыть/Комментировать