Мои решалы. Часть 7. Слушая его вступительную речь, которой | Лёд под ногами майора
Мои решалы. Часть 7.
Слушая его вступительную речь, которой позавидовал бы сам Наполеон, в какой-то мере я узнал в нем недавнего себя. Нет, конечно, не по размаху деятельности и уровню связей - здесь я находился примерно на расстоянии вечности от него, - а по своему отношению к внешним угрозам. Он искренне верил, что в этой стране не существует людей или сил, способных сломать его жизнь и развернуть ее течение на 180 градусов. Не то чтобы я был таким же, но еще за пару лет до моих событий я сам в глубинах сознания с трудом представлял себе проблему, которая не решится за зелёные бумажки. А отсутствие страха потери денег вкупе с твердым нулем в графе «Личные враги» окончательно усыпляли мою бдительность.
У меня возникло сильное желание дать ему совет – не повторить мою ошибку. Но кто я такой, чтобы давать рекомендации человеку, прошедшему гораздо более тернистый путь и к тому же годившемуся мне в отцы?
Первый вопрос, который он задал мне, звучал примерно так: «Как ты вообще живешь в этом городе без единого документа, да еще и в статусе разыскиваемого?» Я не хотел прослыть полным идиотом, поэтому двусмысленно процедил, что кое-какие документы у меня все же имеются. Черно-белая копия российского паспорта на чужую фамилию и жуткого качества загран одной из республик СНГ со вклеенной кое-как страницей – явно не те вещи, о которых стоит рассказывать, если не хочешь показаться сумасшедшим.
Уловив неуверенность в моих словах, он на полном серьезе предложил прямо сейчас сесть с ним в самолет и перебраться в его региональную резиденцию, куда он, собственно, и направлялся. Там, дескать, меня не найдет ни одна собака, а в окружении охраны и пятиметровых заборов я буду в полной безопасности. На мгновение я было подумал, что это неплохая идея. К счастью, быстро сориентировавшись, я вежливо отказался, сославшись на имеющиеся дела в Москве. Думаю, будет излишним рассказывать, куда в первую очередь пришли сотрудники центрального аппарата ФСБ, осуществлявшие оперативное сопровождение его уголовного дела. Да и в период моих с ним контактов он наверняка был под присмотром – мне просто повезло, что этот период продлился недолго.
Мы общались около полутора часов по дороге во «Внуково-2». Заранее решив, что уже не буду ничего скрывать и оставлять пространство для домыслов, я в деталях рассказал свою историю – с именами, фамилиями и должностями. С кем-то из моих оппонентов он был знаком лично, о ком-то прямо в режиме онлайн что-то выяснял по телефону, а некоторые фамилии вызывали у него явно неприятные эмоции, что было заметно по его морщинистому лбу. Мне оставалось только гадать, есть ли шансы на то, что сидящий рядом владелец заводов-пароходов захочет хоть чем-то помочь человеку, которого он видит первый и, возможно, последний раз.
Он не спрашивал меня, с какой суммой я готов расстаться ради направления дела в то или иное русло. Я надеялся, что, исходя из услышанного, он осознает ширину пропасти между нами и что я при всем желании не смогу по-настоящему заинтересовать его материально. Но на всякий случай я обозначил условную границу своих финансовых возможностей, дабы в будущем не было каких-то неоправданных ожиданий. У меня была одна надежда: если у него получится решить этот вопрос относительно легко, то даже ему предложенный мной бонус будет как минимум не лишним.
Наконец преодолев вечерние пробки, мы подъехали к терминалу. Договорились созвониться через неделю – он должен был обозначить хотя бы в общих чертах перспективы разрешения ситуации. Спустя ровно семь дней я набрал его номер. Он сразу поднял трубку и сказал, что пока нет информации. Так длилось несколько недель. В какой-то момент я понял, что это очередной холостой выстрел. А дальше случилось то, о чем писал выше: с беспрецедентным общественным резонансом его арестовали и отправили в СИЗО, где он находится до настоящего времени.
На этом мои попытки остановить набиравшую ход карательную машину были исчерпаны. С горьким чувством невыполненного долга, уже не питая ни малейших иллюзий, я стал основательно готовиться к новой реальности – многолетней жизни в розыске.
