Сегодня, 19 декабря 2021, в 00 часов 00 минут истек предельный | Дмитрий Лаевский

Сегодня, 19 декабря 2021, в 00 часов 00 минут истек предельный срок содержания под стражей Эдуарда Бабарико - сына и руководителя избирательного штаба Виктора Бабарико.

По действующему уголовно-процессуальному закону до суда человек может быть под стражей не более 18 месяцев. Именно столько Эдуард пробыл в заключении с 18 июня 2020 по 18 декабря 2021.

Исходя из закона, по истечении предельного срока содержания под стражей, если дело не передано в суд, человек должен быть освобожден.

Но Эдуард не был освобождён. Он оставлен в тюрьме. Не касаясь отсутствия оснований для ареста как Эдуарда, так и Виктора Бабарико, и невиновности обоих, объясню, почему оставление Эдуарда в тюрьме по истечении 18 месяцев является опаснейшим прецедентом.

Очевидно, что оставление Эдуарда в СИЗО никак не связано с тем делом, начатым в июне 2020, в рамках которого он был заключен под стражу. Это дело в суд не передано, никакого завершения "расследования" по нему не происходило. Потому, что если бы дело готовили к "суду", то для ознакомления с материалами дела вызвали бы защитников обвиняемых, а о самом факте завершения расследования уже бы отрапортовали госСМИ, а таких сообщений и пресс-релизов не было.

Значит, Эдуард взят под стражу как подозреваемый по какому-то другому делу. С учетом того, что ранее его перевели из СИЗО КГБ в СИЗО-1 МВД, то оставление его под стражей может означать, что это сделано по делу, находящемуся в производстве Следственного комитета, который, как это общеизвестно из СМИ, ведает статьям УК о массовых беспорядках и экстремизме.

Вот только Эдуард, попав в СИЗО ещё 18 июня 2020, уж точно никакого отношения не может иметь к протестам, происходившим после этого. Признание его подозреваемым по такому делу и оставление под стражей является не только давлением на Виктора Бабарико, но и означает закрепление практики, опасной для любого гражданина Беларуси любого ранга, положения и взглядов - практики, когда человек может быть подвергнут уголовному преследованию даже не за действия, а за события, причем очевидно происходившие без какого-либо его участия.