Елена Костюченко своей историей запустила флешмоб самых унизит | Лиза Лазерсон

Елена Костюченко своей историей запустила флешмоб самых унизительных воспоминаний о бедности 90-х. Вспомню и я.

Когда мне было шесть, самым заветным местом был маленький ларек за домом. Несколько раз в день мы с дворовыми детьми подбегали к нему, чтобы только помечтать о чупа-чупсах и жвачках. Однажды на витрине появилось что-то невиданное – леденцы в виде сердец. Ничего красивее и удивительнее мы в жизни не видели. Подружки побежали домой клянчить деньги у родителей, а я нет: знала, что это бесполезно. Девочки по одной бегали в ларек и возвращались с красивыми переливающимися красными сердцами в руках. Когда на улице без леденца никого не осталось, я тоже решила подняться к маме. Не может же быть, чтобы всем разрешили, а мне нет. «Но у нас нет денег!» – ответ был один и тот же на каждое мое жалобное «пожалуйста». Я рыдала и умоляла, но денег по-прежнему не было.

Я выбежала на улицу. Показаться без леденца я не могла, было стыдно. У меня быстро родился план. Я залезла под горку – это было мое любимое место для пряток – там в самом углу к металлу давно была приклеена застарелая жвачка. Я быстро отклеила ее, обтерла об футболку и засунула в рот. Она была твердая, невкусная, вперемешку с песком. Обидно, но это была первая жвачка, которую я вообще попробовала. Я несколько раз сплюнула и спокойно подошла к девочкам: «Леденец не хочу, взяла турбо». Песок скрипел на зубах, жвачка была ужасна на вкус, но это было неважно.

Так я научилась есть отклеенные жвачки. Всего через две недели я страшно заболела. Бактериальная инфекция, ларингит с осложнениями, температура под сорок, галлюцинации. Каждую ночь мне снилась мертвая бабушка, которая гналась за мной во сне и пыталась схватить меня гниющей рукой.

Мама безумно переживала, но очень ругалась: я во всем ей призналась, и она была уверена, что я ела отклеенные жвачки по глупости, что я не понимала, почему это опасно. Но я все прекрасно понимала. Мне просто было стыдно быть бедной.