2021-02-21 15:19:21
Будут ли протесты весной? Пост давно умершего внутреннего технаряВместо того, чтобы ответить в стиле Каца или Ванги, я предложу вам алгоритм, по которому можно искать ответ на этот вопрос самостоятельно и не только весной, но и всегда после нее.
Наблюдая за годами протестов в Беларуси, я могу выделить три фактора, которые определяют их силу и вероятность – вера в победу (V), страх репрессий (F) и сила триггера или массового возмущения (T).
Чем сильнее вера в возможность победы протеста, по любому поводу – от кривой застройки на районе до смены власти – тем больше вероятность протестов. В августе победа протеста казалась близкой. В сентябре не такой близкой, но достижимой. Сегодня у многих эта вера ушла.
Вернется ли она обратно? Когда-то да. Обычно ей способствует растерянность и метания власти (как с 13 и где-то по 20 августа), и массовое ощущение, что оппонент шатается или готов уступать.
Второй фактор – страх. Его величина обратно пропорциональна вероятности выхода. Чем больше люди боятся последствий, тем сильнее работает их внутренний поиск причин не пойти на протест.
Третий фактор – сила триггера, повода для массового возмущения. Здесь нет постоянных величин. Какие-то вещи с ходом времени становятся нормой. Люди адаптируются к какому-то уровню насилия или, например, фальсификаций на выборах, и он их больше не возмущает. А потом власть пересекает эту грань привычного и выбешивает людей.
Когда ЦИК объявляет 80% при массовом ощущении, что там явно меньше 50, это пересекает привычную грань. Массовые многодневные избиения в изоляторах – тоже. А потом постепенно насилие нормализуется и уже не вызывает такой острой реакции, как раньше. И избиение до смерти Бондаренко уже попадает в эту волну привыкания и не выводит на улицы сотни тысяч.
Где актуальная планка этой чувствительности общества, не знает никто, уж тем более – власть. Обычно мы узнаем это постфактум, когда очередное дно пробивается, но реакция на него оказывается бурной.
Получается такая формула. Сила протеста = вера в успех, умноженная на силу триггера и деленная на страх (V*T/F).
Причем заоблачная величина одной из этих переменных может перевесить нехватку в остальных. Абсолютно дикий триггер, варианты которого даже не хочется перебирать вслух, может перевесить как скепсис, так и страх. С другой стороны, введенное военное положение и войска на улицах (то, что резко повышает страх), может помочь сдержать даже очень сильное возмущение.
История конечно же работает не так механистично. Но если посмотреть задним умом на все успешные и неуспешные протесты, которые я могу вспомнить, они в эту формулу укладываются.
На середину августа протест имел сильнейший триггер (и не один), веру в победу (от растерянности власти и шестизначного числа выходящих) и ослабившийся страх, когда людей начали выпускать, а милиция, казалось, исчезла из городов.
Сегодня значения двух числителей невелики, а знаменатель вырос из-за 6 месяцев репрессий. Ответ на вопрос, будут ли протесты весной (летом, осенью и через 3 года), зависит от величины этих трех переменных. Будут ли люди все так же бояться? Поверят ли они заново в успех протестов? Будет ли у них новый сильный повод для возмущения? Погода здесь глубоко вторична.
4.7K views12:19
В
