​Неслучайно Путин тянет с президентским посланием: его, как и | veraafanasyeva

​Неслучайно Путин тянет с президентским посланием: его, как и весь сценарий изменения политического дизайна системы под стареющего лидера, приходится срочно переписывать. Пока, уже почти месяц, игру ведет Навальный, Кремль же пытается, и не очень пока успешно, перехватить инициативу.

Да, так не может продолжаться долго – силы сторон уж очень неравны, но первый раунд Навальный выиграл вчистую. А по легитимности Путина и власти в целом нанесен такой удар, от которого оправиться будет очень сложно. Уровень доверия Путину, замеряемый «Левада-центром», снизился с 34% в октябре 2020 года до 29% сейчас. С учетом инерционности этого показателя падение более чем значительное.
<...>
Картина, которую мы увидели в январе, принципиально отличается от всего, что было ранее. Впервые за все время существования режима протесты полыхнули повсюду, причем протесты под общими антипутинскими лозунгами. Такого единения, с другим, правда, тогда знаком, власти удалось добиться только однажды – в 2014 году в связи с присоединением Крыма. То, что произошло сейчас, это в смысле изменения отношения граждан к власти - анти-Крым. На карте протестов, наряду с привычными столицами, Новосибирском, Иркутском появились Казань, Краснодар, Белгород, и даже Севастополь, что раньше невозможно было представить.

Заметим, что полыхнуло во многом само, а не в результате целенаправленных усилий по «организации» протестов, поэтому попытки Кремля сбить протесты, задерживая представителей штабов Навального, не сработали в январе и не помогут дальше. И география протестов, кстати, мало связана со штабами Навального, имеющимися в без малого сорока регионах страны.
<...>
Характерно, что на политической авансцене заметны только Навальный, протестующие и силовики. Путин старается вести себя так, как будто происходящее его не касается, лишь изредка и по довольно случайным поводам демонстрируя свое присутствие в жизни страны. Чиновники молчат, время от времени что-то доносится из Думы.

Местных властей не видно – и неудивительно, их ведь и нет как самостоятельных политических субъектов – ни мэров, ни губернаторов. В отличие от предыдущих случаев мы видим протест в сверхунитаризованной и сверхцентрализованной стране.
Карательская жестокость ОМОНа завершает складывающуюся картину оккупационной власти. Эта жестокость не столько загоняет граждан по домам, сколько усиливает эффект протестов, воздействие их на общество. 12 тысяч задержанных и брошенных в неприспособленные для этого застенки – это колоссально много… Со времен Сталина страна такого еще не видела.
<...>

В свете событий последних недель особенно рельефно проявилась эфемерность всего того, что принято считать фундаментом и опорами, на которых зиждется российское государство. В стране нет президента-гаранта, есть только дед из бункера, под шумок переделавший под себя конституцию.

Впрочем, в последней и сейчас декларировано право граждан «собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование» (ст.31), другое дело, что конституция работает так и тогда, как и когда это нужно власти. В результате конституционная свобода собраний в России превратилась сначала, по словам Леонида Волкова, в «несогласованные митинги», потом - в «несанкционированные митинги», потом - в «незаконные митинги», и вот уже теперь - в «запрещенные митинги».

Нет правоохранительной системы, есть только режимоохранители, которым на право наплевать. Нет представительной власти, ни как власти, ни как представителей граждан. Нет политических партий кроме де-факто партии Навального со штабами и низовых структур КПРФ. Есть, однако, граждане, готовые бороться за свои права и требовать соблюдения их от власти. И это вселяет надежду на будущее.
Николай Петров