Закон, справедливость и мытьё рук Вчера, чтобы понять жизнь, | В контексте
Закон, справедливость и мытьё рук
Вчера, чтобы понять жизнь, три часа гулял по Москве без наушников. Но понял только дилемму Понтия Пилата.
Если вы не читали «Мастера и Маргариту»: Пилат, глава, видимо, и исполнительной, и судебной власти, не считая виновным Иисуса, всё же не добился его освобождения. На казни Христа настаивал синедрион, тяжелая веточка религиозной власти.
Из Евангелия от Луки: «Но они кричали: Распни Его! Он в третий раз сказал им: Какое же зло сделал Он? я ничего достойного смерти не нашёл в Нём; итак, наказав Его, отпущу. Но они продолжали с великим криком требовать чтобы Он был распят; и превозмог крик их и первосвященников. И Пилат решил быть по прошению их и отпустил им посаженного за возмущения и убийства в темницу, которого они просили, а Иисуса предал в их волю».
В Евангелии ещё есть интересное замечание, мол, Пилат «взял воды и умыл руки перед народом». Это старинный иудейский обычай, символизировавший невиновность в пролитии крови. Ну типа «мои полномочия здесь всё».
Но за что всё-таки Булгаков осуждает Пилата? «В числе человеческих пороков одним из самых главных он [Иешуа] считает трусость». А в чем трусость? Казалось бы, очевидно: не спас невиновного человека от страшной смерти. Но ведь Иешуа нарушил закон, сказал то, чего говорить не следовало: «всякая власть является насилием над людьми и что настанет время, когда не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти».
И тут взрослая жизнь падает камнем на голову. Иешуа виновен, потому что нарушил закон. Но справедлив ли этот закон? Соразмерно ли наказание преступлению? Можно ли вообще говорить о справедливости в правовом поле? Юристы, очень жду вас в комментариях.
А в чем виновен Пилат? Да, он всё ещё не спас человека, хотя мог. Но по тем законам Иешуа — преступник. Да и римский прокуратор — не Леви Матвей, который «бросил деньги на дорогу и сказал, что пойдет со мною путешествовать…». Пилат мог лишиться всего, да и почти готов был лишиться:
«… послышался носовой голос, надменно тянущий слова: «Закон об оскорблении величества…»
Мысли понеслись короткие, бессвязные и необыкновенные: «Погиб!..», потом: «Погибли!..» И какая-то совсем нелепая среди них о каком-то бессмертии, причем бессмертие почему-то вызвало нестерпимую тоску».
Понтий Пилат ведь действительно пытался: «В силу всего изложенного прокуратор просит первосвященника пересмотреть решение и оставить на свободе того из двух осужденных, кто менее вреден, а таким, без сомнения, является Га-Ноцри».
Правовое сознание, столкнувшись с несовершенной человеческой концепцией справедливости, дало трещину. Иешуа Пилат отпустить не смог, а зарезать Иуду руками тайной полиции — пожалуйста. Вот и помер чиновник. А человек, не успев народиться, сразу ввязался в ипотеку совести на два убийства.
#ремарки #булгаков
