Приехал в деревню. Холодно, ветер пронзительный, небо затянуло | Алешковский | Против войны

Приехал в деревню. Холодно, ветер пронзительный, небо затянуло тучами, на улицу выходить неохота. Трава на участке только начинает пробивать зимние проплешины прошлогоднего сена. В цветниках - неубранные с осени сухие стебли. Крысы подгрызли корни карликовой ивы, она завалилась на бок, как корабль, который пошел на хуй.
Натопил печь, созвонился с мужиком, приедет вскопает грядки культиватором. По дороге машинально закупил садовой земли в пакетах, гумуса, лук-севок, семена укропа, кинзы и морковки. Картошку сажать не буду. Вышел, как сомнамбула, нарезал несколько кругов, не выходя их клетки. Поздоровался с соседом, обсудили взлетевшие цены на масло и запчасти.

- Будет еще трудней, - сказал сосед.
- Война же, - ответил я.
- А у меня внук родился, уже и не надеялись, назвали Арсентий.
- По латыни означает жизнь, - констатировал я.

Про войну ни слова.

Когда ехал по деревне, разговорился с мужем и женой, у них родственники в Украине. Дядя и его семья.

- Как там они?
- Были живы, связи сейчас нет.

Все односложно, вяло. Жена вдруг: «Плохо, когда умная, была бы дура, жила в кругу счастливых». Муж оптимистично уверяет меня, что созванивался с другом из Нью-Йорка, тот скоро поставит запчасти на его американскую машину. Опять машина. Опять запчасти. «Друг фрахтует самолет, летают, летают, не сомневайся, только грузовые, прямо в Шереметьево». Как это слушать? Но слушаю. Муж выращивает бататы, какие-то специальные, российские. Предлагает мне. Не хочу я бататы. И картошку не хочу.
Главные думы, как оно будет? А что, спрашиваю, будет? Знаете, небось, что против Путина в Рамштайне собирались 40 военных министров, а против Гитлера воевало 53 страны, это о чем-то говорит? Не знают.

Разговор похож на пересказ статей из «Известий». Обсудили бумагу из известняка, в духе форума «Сильные идеи для нового времени», о том, что кто-то покупает стиральные машины и выдирает оттуда платы и куда-то вставляет, нехватку SSD накопителей и процессоров. «Производство машин встало во всем мире, завод в Шанхае не работает – новый виток ковида».

Опять про машины. Ни слова о людях. Ни слова о ракетах. О разбитых городах, деморализованной армии.

«На работе мы о войне не говорим по умолчанию», признается жена.
Бататы уже разрослись, пора высаживать в специальные грядки, но холод.

Холод. Холод и трава еще не отросла, и вместо цветов прошлогоднее сено.
Завтра пойду за сморчками. Я их люблю собирать. Или любил?