Нет слов

2022-03-01 15:47:20 Вчера в ночи я получила сообщение от украинского студента КНУТКиТ им. Карпенка. С его разрешения я публикую это сообщение на канале. Авторская орфография и пунктуация сохранены:

«Ещё раз здравствуйте. Я снова хочу поблагодарить вас за публикацию нашего обращения.

Я прочёл только что комментарии под ним.

Как же все сложно, в какой же невероятно сложной ситуации мы все, восточные славяне, с вами оказались…
Мне так жаль, жаль нас с вами , как людей и дело не в национальности.

Честно говорю, я ненавижу россиян за то что они уничтожают все дорогое что у меня есть: семью, город, страну и мне от этого ещё больше противно от самого себя, ибо я знаю, знаю что есть такие люди как вы.

Я прошу простить моего гражданина который писал вам в комментарии эмоциональные и грязные вещи, я уверен что вы понимаете что это эмоции и ненависть и что ни он ни я не на вашем месте и мы не знаем сами, как вам действовать. Не знаем как остановить то, что делает один человек.

Эта война — она переломная, если мы проиграем, ух, если мы проиграем… будь страшно, возможно не вам, не россиянам, но нам так точно, мы так точно будем страдать за наше активное сопротивление как страдали во время Голодомора.
Но если победим, тоже будет нелегко, но уже вам - изоляция, бедность и кризис, внутренняя дестабилизация - это будут колоссальные изменения в мире. Они уже происходят сейчас, со мной, с вами, со всеми нами и мне очень жаль, искренне жаль что ваших граждан начинают дискриминировать по всему миру, и моя национальная часть личности ликует, но то что выше за Нац идеями - человечность и гуманность - плачет.

Вообще гуманность и война — полярные вещи. Я уже замечаю как меняюсь, как мне становятся не противны фото мертвых в дребезги солдат, как у меня проходит страх смерти, ибо я знаю что умру у себя дома за благое дело. Все это — новый я, раньше меня воротило от вида мертвого человека, раньше я мяса не ел, но дефицит продуктов конечно же заставляет есть все.
Это пугает, пугает к чему приводят изменения во время войны и я не знаю что будет со мной после и будет ли это после.

Я пишу это не зная зачем, возможно как исповедь, ведь последнии дни вкус смерти летает во круг все чаще и чаще. Возможно я хотел вылить боль незнакомому человеку, ибо я почувствовал в вас человека.

Я хотел снимать кино, а вынужден воевать. Да, жизнь очень жестока, да, она не справедлива, но да, к сожалению война это естественно, это часть нашей природы - человеческой природы и видимо всю свою недолгую сознательную жизнь я обманывал себя гуманистичным и пацифистскими идеями.

Я не знаю как закончить это обращение, лозунгом свободы «Слава Украине» или чем то более откровенным, но думаю это не важно. Все сотрут в пыль, историю перепишут победители, неугодных убьют. Мы с вами тоже умрем. К счастью. Ибо может следующие поколения таки смогут убить в себе войну - убить в себе человека.» Открыть/Комментировать

2022-02-27 20:59:27 Ну что ж, моя страна, из которой я никогда не собиралась эмигрировать. Я так никогда и не выбралась из бедности, не стала человеком "с тылом", которому уже не надо помощи, который помогает всем сам и раздает свой последний хлеб и спички без оглядки. Это не пройдет никогда, эта моя выученная, рабская бедность, впитанная из семьи и из родины, она трусливая и жалкая, она всегда про то, как самой выжить, она причина тому, что люди не выходят на улицы, она причина тому, что они верят в то, что ничего не могут изменить. Я душу её, как могу, как могу, как могу. А чего я не могу - так это объяснить, каково это, жить с этой выученной бедностью и постоянным страхом, что умрешь под забором, объяснить это всем тем, у кого какой-то тыл был. И то, как много людей бросается всегда сказать "да у меня тоже не было тыла" только доказывает, что они не понимают, какую степень отсутствия этого тыла я имею в виду и какую степень его я проживаю. А может это и преимущество прямо сейчас - я знаю, как с этим страхом и бедностью жить, а кто-то еще только должен учиться.

Я потратила 10 лет упорного труда ума и сердца на то, чтобы заниматься только тем, чем я хочу. Чтобы в конце концов не работать больше продавцом. Я только начала выходить на этот уровень в последние годы, где я сама решаю, с кем работать, но так вымоталась, что снова перестала понимать, кто я вообще и зачем. Глупая, я думала, у меня еще есть время. Перезагрузиться, окрепнуть, стать круче и рвануть вверх, еще выше. Теперь времени у меня нет и нет будущего. Эти 10 лет уходят в историю. Кому нужно будет мое "искусство", когда говорить больше не о чем, кроме как о том, что люди погибают, бегут и голодают. Кто даст непонятной русской женщине, потерявшей половину зубов на личной войне с бедностью, какой-то бюджет на фильмы. Кого теперь волнуют личные войны и победы, когда есть война настоящая. Снова, как и в пандемию, частные проблемы становятся как бы смешны перед лицом огромного, но они не уходят от этого, не уходят. И я ненавижу это.

Я не знаю, повезло ли мне, что я уехала из России - со странными ощущениями и странными предзнаменованиями - за почти два месяца до начала войны. Я не собиралась уезжать навсегда.

Несколько дней назад мне предложили работу режиссером/оператором у одной из самых известных и крутых режиссерок русского кино. Это звучит, как шутка. Для этого, конечно, надо будет съездить в Россию, надеясь, что потом выпустят в Грузию. Деньги на это, конечно, дал Минкульт, но там есть очень толковые люди, и фильм абсолютно не крымнашевый. Я и раньше болела от того, что для художников в России есть только плохие деньги - либо от олигархов, либо от правительства, и мы вечно "побираемся". Думаю, а как блин Тарковский находил для себя моральное объяснение тому, что брал деньги у советской власти на свои фильмы. И еще думаю, что если перестану делать то, во что верю, добро не выиграет, а выиграет только зло, но все же могут быть разные способы жить и работать.

Я зла, и я выживу, а через 20 лет про это все выйдут хорошие фильмы и книги, а если случится ядерная война, то можно будет просто больше ни о чем не беспокоиться. Моя мама написала мне: не волнуйся за нас, они все дураки, а тебя я люблю, и сейчас мы с твоим братом будем пить шампанское. Открыть/Комментировать

2022-02-24 15:13:44 Пока еще есть связь, еще есть интернет и еще стоит перед глазами ускользающий призрак вчерашнего "мира": я ненавижу эту войну, и я со всеми теми, кому сегодня плохо и страшно. Смолчать невозможно, сказать что-то по существу - тоже. Не хочу чувствовать вины, но получается с трудом. Открыть/Комментировать

2022-02-24 09:21:45 Никогда в жизни еще не плакала от новостей — до сегодняшнего утра. Слов нет. Открыть/Комментировать

2022-02-15 14:10:19 Я вообще не знала, кто этот мужчина, говорящий на трех языках с матом и перегаром. Оказалось, что это вполне культурный человек, огромная квартира которого смотрит окнами на наши двери — Букхантер находился в чудесном месте Кривоколенного переулка. С Гнеушевым мы подружились, он приносил мне какие-то остатки абсента, а на 8 марта закидал всех наших женщин огромными кусками французского мыла.

По вечерам, когда все уходили, я мыла полы и унитазы в магазине за дополнительные 5 тыщ рублей. Это волшебный момент, когда ты один в этом месте с полу-погашенным светом среди книжных полок. После я отправлялась домой в коммуналку окнами на ОГИ в 5 минутах от магазина, где со мной жили другие искатели необыкновенной жизни вместе с тараканами и клопами.

В Букхантере я поставила себе цель. В магазине был роскошный раздел очень дорогих и редких альбом по искусству. И китайская вышивка, и стрит-арт, и фото, и плакаты Северной Кореи, и комиксы, всё. Но их почти не покупали, точнее, люди и не знали, что это все у нас есть, и ломились больше всего за учебниками. Я решила, что как только тайком просмотрю все несколько сотен этих альбомов до единого (да, некоторые я втихую вскрыла, на них была пленка), я уволюсь. Так и вышло. На это у меня ушел год.

Потом было ещё два книжных, в новооткрытом Гараже в ПГ и на Третьяковке в подвале, что-то вроде культовой Гилеи, где андерграундные тусовки шли лучше, чем торговля, и где со мной продавцом работал Ян Никитин, вокалист такого же подпольно-культового Театра Яда. Не стало Яна, не стало того магазина под названием Набоков и Ко. Потом книжка вышла уже у меня, сборник стихов, а я начала коллекционировать комиксы, странные арт-книжки, самиздат. И снимать документальное кино. Я стала мало читать, а слова, речь начали казаться мне переоцененными, не умеющими по-настоящему нас выражать.

Пару лет назад я спешила по Кривоколенному на встречу с известным оператором, которому помогала писать его книгу. Я подумала, как странно. Помню, как я курила тут, голодная, в 2010-м, и мне всё нравилось, мои руки были серыми — от книг, книги это очень пыльная работа. Теперь мне всё тоже нравится, но уже по-другому. Вместо Букхантера в том же помещении, сейчас, кажется, продуктовый.» Открыть/Комментировать

2022-02-15 14:10:18 Еду мимо гор в Кахетии, а в России выходит мое интервью для Wonderzine в суперской рубрике Книжная полка. Немного переживательно было, потому что я не ощущаю себя «настоящим» книжным человеком. Вот мое предисловие, а про сами мои любимые книжки можно прочесть по ссылке https://www.wonderzine.com/wonderzine/life/bookshelf/261791-bookshelf-masha-chernaya?fbclid=IwAR2f22ulJ07VwADKwXea1bouK7u9wtMCRi_LMbRH8VTfMtD6IgF9-005axE

«Я родилась в семье прозаиков, которые так и не написали ни одной книги. Маленькой я мечтала, что папа или мама когда-нибудь напишут и обо мне, и дергала их с вопросами об этом. Атмосфера дома была соответствующая — здоровенный шкаф в однокомнатной квартире с самыми разными книжками, палитра интересов родителей меня всегда поражала: там были труды и по орнитологии, и по оккультизму, а отдельное удовольствие моего детства — многочасовое залипание в огромные папины атласы мира или мамины книги по искусству. Кто-то в детстве искал в красочной книжке мальчика Волли на картинке с кучей мелочей, я же ребенком искала ноты и цветочки на картинах Босха в альбоме. Я играла в книги, если в них были картинки — просто представляла, что я существую на этих иллюстрациях, этот замок — мой дом, а какой-нибудь Кришна в пасти чудовища — это я. У мамы была печатная машинка, на которой она строчила свои пьесы по ночам, пуская немыслимый сигаретный дым, и этот стук клавиш заменял мне колыбельную на ночь.

Мне много читали вслух, и я это обожала. Манера чтения и выбор книг у каждого в семье был свой. Мама читала мне всё на свете, папа — мифы Древней Греции, а бабушка читала сказки всех стран мира и особенно страшно и с выражением — Вия, от него обои на стенах бабушкиной квартиры превращались в чудовищ, и комната плыла. Мама, как театральный человек, еще и великолепный устный рассказчик, наверное, она и пристрастила меня к историям. По пути из гостей домой у нас было две любимых моих сказки — мама адаптировала для меня Гамлета и Ромео и Джульетту и рассказывала их мне по сто раз по моей просьбе, пока мы шли по темным дворам Тулы. Вообще лет с 3-х все мои любимые сюжеты содержали обязательно два компонента — любовь и смерть, а любимой сказкой всегда была грустная Русалочка.

Много лет спустя я и сама поступила в Литературный институт, где познакомились родители, только уже на отделение поэзии к Евгению Рейну. Обучение длилось недолго, мне вскоре надоело слушать байки про разных писателей, которые Евгений Борисович травил, стряхивая пепел в шуфлядку, и я ушла. Оттуда у меня осталось несколько друзей, с которыми мы общаемся до сих пор, 13 лет спустя. Например, с замечательной переводчицей No Kidding Press Юлей Серебренниковой, со Стасом Гайворонским, писателем, открывшим книжный Ходасевич или с Ильей Данишевским, так же писателем и издателем в АСТ — мы все однокурсники.

Через два года после Лита я приехала в Москву снова, нужно было где-то работать, и я пошла в книжный магазин. На несколько моих первых лет покорения Москвы это стало стратегией — днем я работала продавщицей, а вечером устраивала перфомансы, выставки, писала и рисовала, в общем вела несколько двойную и довольно голодную жизнь.

Первым магазином был Букхантер. Это был отличный выбор — книги там были только на иностранных языках, соответственно, публика туда приходила очень интересная — экспаты, педагоги, интеллектуалы. Очень быстро я изучила весь магазин досконально — ведь неинтересно работать плохо, где бы ты ни работал. Мне доверили закупки, и я уже сама могла выбирать, какие редкости к нам везти, а какие нет. Я относилась к нашим книжкам почти лично, у меня были свои фавориты, необычные учебники или проза, и я всегда бы счастлива, если могла предложить покупателю, который давно ищет что-то необычное — то самое, что он искал. К нам приходили то городские сумасшедшие, то богатые люди люди с телохранителями, или Борис Акунин и Валентин Гнеушев, известный цирковой продюсер. С ним вообще было интересно — он пришел с трубкой и в пижаме, вел себя скандально, и понравился, кажется мне одной. Открыть/Комментировать

2022-02-08 19:41:38 February 1, 2022

TAVISUPLEBA

An oldman in a chair,
Conservatory guard,
He knows:
In Georgian "freedom" means
"You are your own
God" —
I have so many questions
And answers seem so distant
Am I a sick person or a virus itself?
Am I a sound or a key or just a finger that creates some pressure?
Am I a poem or dust covering a bookshelf?
Do I exist or only film existence?
Nor a dog, nor a piano,
Am I a body of a letter
Or an attachment
With a stupid picture?
Am I my favorite meal
Or just unknown spice on top of it
For someone's fleeting pleasure
Before they have next tincture?
In meaningless desire for the truth
We're somewhere close, aren't we?..

Conservatory guard doesn't respond,
He falls asleep, he's almost silent
Only mumbling:
"Cveli baushvi khar" Открыть/Комментировать

2022-02-04 20:57:27 Ребята, со мной все хорошо! Я просто теперь наконец-то живу и работаю в лесном грузинском цирке. (потом расскажу) Открыть/Комментировать

2021-12-28 16:27:00 В полночь бездомная женщина крикнула на всю площадь Ярославского вокзала какому-то залетному пацану:
- Так где она — правда?!
Он сочинял ответ с улыбкой, сбивчиво, продолжая бежать по направлению от нее к турникетам:
- Правда? Правда в силе!

"Ха-ха, как смешно он перепутал, мелкий" — я прошла через турникет и оглянулась на человека, который застрял в нем с сумкой, но не помогла, потому что тоже опаздывала на электричку.
"В силе, ну дает, интересно, смотрел ли он "Брата"" — я заскочила в последний вагон и пошла сквозь весь состав к его голове.
"Раньше мы искали в чем сила, а теперь в чём правда" — я поравнялась с кучкой грязных избитых мужиков, тот, что ближе всех ко мне, вытащил резко перочинный здоровый нож со словами "да этим даже если захочешь зарезать, не зарежешь". Электричка тронулась.
"Перепутал.. А может..." — ВШШШШШ! Открыла очередные двери и оказалась меж вагонов на снежной плавающей площадке.
Села, наконец, в вагон, где спали люди, лежа на скамьях. Один бормотал и смеялся вслух, час назад я сидела рядом с ним же в Макдоналдсе в другой части Москвы. Посмотрела в окно, и вдруг мне стало не по себе.

Господи, да может он и не перепутал ничего? Может, действительно теперь, 20 лет спустя, всё так и есть: не сила в правде, а правда — в силе?

Это было вчера. Сегодня были очередные, будничные новости. Открыть/Комментировать

2021-12-21 23:33:02 Открыть/Комментировать