«Человек, который изменил мир» 2011-й год. В Лондоне торжеств | Сибиряк
«Человек, который изменил мир»
2011-й год. В Лондоне торжественно отмечают 80-летие Михаила Горбачева. На большом концерте в его честь, Михаил Сергеевич произносит речь. Рядом стоит американский киноактер Кевин Спейси. У Кевина какое-то горделивое выражение лица: ему, признанной звезде, невероятно почетно быть рядом с живой легендой для западного мира. Рядом с человеком, который изменил ход истории. Который изменил мир. Так воспринимали и воспринимают Горбачева на Западе.
Сегодня, 31 августа 2022 года, на следующий день после смерти Михаила Сергеевича со всего мира идут признания и соболезнования. Бывшие и нынешние лидеры западного мира, общественные деятели, звезды шоу-бизнеса говорят о своей любви, уважении, восприятии Горбачева. Что он объединил Германию, что прекратил гонку вооружений, что боролся против химического оружия и каким был мотиватором и живым примером для миллионов людей. Как он сильно любил свою жену Раису Максимовну и оставался ей, верен даже после ее смерти. Сколько тратил на благотворительность и свободные СМИ. Каким оставался человеком до своих последних дней.
Парадоксально, но на своей родине, в России, к Горбачеву другое отношение. Красивые слова «гласность», «перестройка», «ускорение», «демократия» привели к гибели великой державы, к распаду Советского Союза. Сам Михаил Сергеевич пытался до последнего сохранить страну, перезапустить СССР, пусть и без Прибалтики, Грузии, Армении и Молдовы, зато с Украиной, Белоруссией и Казахстаном. Но сначала ГКЧП, а затем Беловежские соглашения сломали вроде бы обговоренный конструкт. Можно сколько угодно пенять на Бориса Ельцина, Леонида Кравчука и Станислава Шушкевича, а ведь «мину заложенного действия» завел лично Горбачев.
Причина – в навязчивом желании переформатировать экономику СССР. Уйти от сырьевого экспорта, от застойного планового производства, от импорта продовольствия к регулируемому свободному рынку, к большей самостоятельности предприятий. Иными словами, демократизировать и либерализировать экономические процессы. Но никакие реформы экономики невозможны без слома прежней идеологии, которая базировалась на марксистско-ленинской философии. Забери у людей архетипы их мышления, стержневые точки восприятия и любая новая идея будет восприниматься в штыки, даже если она интегрировалась благими намерениями. Так и произошло. Может быть, советский народ и хотел перемен, но свободы оказалось слишком много и реформы приняли лавинообразный характер и стали, в какой-то момент, совершенно неуправляемыми.
Последствия видятся спустя время. Девяностые и нулевые – это время расширения НАТО на восток. Сам Горбачев всегда выступал против этого, в чем-то солидаризуясь с американским политологом Фрэнсисом Фукуямой, считая, что с распадом СССР наступил «конец истории», когда мир перестал делиться на блоки. Однако, Брюссель и официальный Вашингтон в некий момент изменили свои императивы. Сейчас-то понятно, что баланс сохранялся благодаря наличию Группы советский войск в Германии (ГСВГ) – никакое НАТО не могло бы получить новых сторонников. С другой стороны, объединенная Германия видела в ГСВГ препятствие для дальнейшего своего существования. Это хороший вопрос: что лучше – помочь чужому народу в его благополучии, или своему – в мирном солнце в будущем? Ответ – определенно стоило подписать договор с США и Европой о нерасширении НАТО на Восток, а не ограничиваться устными обещаниями, столь цинично нарушенными коллективным Западом спустя какое-то время.
В этом и есть проклятье и величие Горбачева. Он был слишком идеалистичным человеком, слишком одержимым свободой, слишком истово верившим в хорошие качества в каждом из нас. Беда в том, что реальность иногда не поспевает за мечтой, а иногда и вовсе ей противоречит. «Хотели как лучше, а получилось как всегда».
