Он привыкнет. К тому, что его ненавидит полмира. Оставшиеся от | Евгений Шестаков

Он привыкнет. К тому, что его ненавидит полмира. Оставшиеся от мира. Переждет сезон ядерных грибов, подымется, час по винтовой лесенке, на поверхность. С усмешкой, которую не стерли время и препараты, далеко не в последний раз глянет на спекшиеся холмы. Самая громкая в истории людей слава выглядит не очень, если смотреть. Если закрыть глаза - она ни с чем не сравнима. Рука плохо держит перила, но смыла побережье двух континентов и лучше головы помнит, как подняла и поднесла трубку.

Он привыкнет. К тому, что злые толпы ломятся к его клетке. Обоссанной снаружи и изнутри. К тому, что иногда охранник вырубает свет не пальцем в выключатель, а в лоб коленом. К громкой славе, доставшейся одному примату из всех. Гопо садиенс, каннибал. Который чуть было не приготовил нас всех.

Второе, Господи. Пожалуйста. Швидше.