2021-02-18 20:40:01
Счетная палата оценила выполнение правительственного проекта «5–100». Заявленная цель проекта - повышение конкурентоспособности российских вузов в глобальном образовательном пространстве. Итог: ни один российский вуз из числа участников проекта не вошел в первую сотню мировых рейтингов, (ARWU, THE и QS), хотя по условиям проекта их должно было быть пять.
Виноватых в провале, конечно, не будет. Но стоило ли гоняться за этими рейтингами? И кто там в лидерах?
Рейтинг QS: MИT (Массачусетский технологический), Стэнфорд, Гарвард, Калифорнийский технологический, Оксфорд.
Рейтинг ARWU: Гарвард, Стэнфорд, Кембридж, МИТ, Беркли.
Рейтинг THE: Оксфорд. Стэнфорд, Гарвард, Калифорнийский Технологический, МИТ.
Никоим образом не принижаем значение всех этих почтенных вузов, но сам факт, что рейтинги, на попадание в которые ориентируются наши чиновники от науки, по-разному ранжируют первую пятерку мировых вузов, уже сам по себе настораживает.
Констатируем как минимум наличие элемента субъективности в рейтингах. Если копнуть методологию составления этих рейтингов, то истоки субъективности становятся понятней. «Рейтинг репутации Times Higher Education World Reputation Rankings 2020 основан на крупнейшем в мире опросе общественного мнения ученых, называвших 15 университетов, которые, по их мнению, являются лучшими для исследований и преподавания в своей области. Наши рейтинги охватывают три основные миссии деятельности университета: исследования, преподавание и воздействие. Мы также проанализировали 86 миллионов ссылок на 13,6 миллиона научных публикаций (из базы данных Elsevier Scopus), опубликованных за пятилетний период с 2015 по 2019 год».
Одной из основных задач, поставленных перед российскими университетами проектом «5-100», является повышение индекса цитирования научных статей сотрудников вузов (что, по мнению экспертов, зависит от качества их перевода на английский язык) и увеличение доли статей, написанных в соавторстве с зарубежными учеными. Вас не удивляет, что качество вуза зависит от перевода и наличия соавтора-иностранца?
Другими целями, поставленными перед участниками проекта, являются увеличение количества студентов-иностранцев до 15 %, а преподавателей-иностранцев – до 10%.
Доля иностранных студентов – это, конечно, замечательно. Или доля студенток, что также учитывается в ряде рейтингов. Развалили СССР – и доля иностранных студентов автоматом увеличилась в разы, потому как казахи, белорусы, таджики и армяне теперь иностранцы. Вот хуже будет, если завтра рейтинги начнут подсчитывать процент негров, раз уж BLM правит бал. Точнее балл. Но еще хуже будет, если для попадания в западные рейтинги нужно будет увеличить количество геев, трансгендеров или еще каких меньшинств. Где мы их найдем в товарных количествах, нужных для попадания в заветную сотню?
Русский мужик на выдумку хитер. Даже если он возглавляет университет, кафедру или лабораторию. Погоня за индексом цитирования привела к тому, что увеличение количества публикаций достигалось в том числе за счет: публикаций в мусорных журналах; вознаграждений за упоминание в статье университета как места работы ученого; увеличения количества публикаций в рамках конференций (с 2010 года количество конференций выросло в 27 раз); изменения статуса конференции на международную за счет приглашения пары участников из ближнего зарубежья; взрывного рост количества платных заочных конференций.
Итог – в отчете Счетной палаты. В первую сотню вузов двух мировых рейтингов в 2020 году попал лишь МГУ – 89-е место в рейтинге QS, 93-е место в рейтинге ARWU; в рейтинге THE он 189-й. (Опять субъективный разброс манипуляторов рейтингами.) И что характерно: МГУ не был участником проекта «5–100».
А мы удивляемся, почему у нас догоняющее развитие. Погоня за чужими химерами характерна тем, что их никогда не догнать. Она разве что позволяет освоить средства, выделенные на повышение международной научно-образовательной репутации. Может, проще и эффективнее было бы напрямую составителям рейтингов эти средства направить?
4.6K views17:40