Пост Аурелии Коротецкой: Андре Грин «Почему? Заявление о | Евгения Андреева

Пост Аурелии Коротецкой:

Андре Грин

«Почему?

Заявление о том, что зло беспричинно, не освобождает нас от необходимости задаться вопросом: «Почему?» Я вижу два возможных ответа на него. Первый из них – продукт неприятия действительности: «Всё зло заключено в другом, а значит, если я уничтожу другого, повинного во зле, то уничтожу и само зло». Эта параноидальная позиция преследователя базируется на идеализации самого себя и тем самым оберегает от депрессивной тревоги, которая появляется из-за признания себя плохим. Таким образом, эта проекция зла, которая в крайнем своём выражении выглядит абсурдной, напротив, очень обоснованна, если иметь в виду её значимость в качестве защиты от угрозы меланхолии, чреватой суицидом. Такая позиция отмечается не только в общественных явлениях, где, как всем нам известно, существует немало тоталитарных или религиозных идеологических течений, «ксенофобских» в самом широком смысле слова (все, кто не такие, как я, или кто мыслит не так, как я, они против меня, а если они ещё и работают на чужаков, то это мои враги), но и в некоторых клинических структурах, когда налицо способность бороться с внутренними преследующими тревогами, чрезвычайно сильно калечащими (на психологическом и на соматическом уровнях), только за счёт объявления виноватым во всех своих несчастьях кого-то другого: собственной матери, отца, братьев или сестёр, детей, мужа, жены, любовника или любовницы, начальников, коллег, друзей и уж конечно, прежде всего – своего аналитика. Таким образом, зло – это фактор поддержания нарциссической устойчивости. Но здесь я в очередной раз должен отметить, что в таком случае мы имеем дело лишь с относительно рассудочным слоем деструктивности, более близким к Я, чем к Оно.
Второй ответ выглядит, по моему мнению, более радикально. Это более прямой ответ на вопрос о том, «почему зло беспричинно». Этот ответ, до сих пор ускользавший от нас, на самом деле очень прост. Зло беспричинно, так как смысл его существования заключается в том, чтобы объявить, что всё сущее не имеет ни малейшего смысла, не подчиняется никакому порядку, не преследует никакой цели и зависит только от той силы, которой оно может пользоваться, чтобы навязать собственную волю объектам своих притязаний; обратите внимание, что я не говорю «своего желания», поскольку это слово в данном случае неуместно, оно слишком «культурно звучит». Зло беспричинно, потому что причины нет.»