Отступление. Южный фронт Симферополь , лето 1941. В конце и | Поколение Победителей
Отступление.
Южный фронт Симферополь , лето 1941.
В конце июля 1941 года Приморская армия Южного фронта занимала оборону по Днестру — от Тирасполя до побережья Черного моря. Правее ее, на широком фронте по Днестру, оборонялась 9-я армия. 11-я немецкая и 4-я румынская армии наносили удар в стык между ними.
Рогов просил сообщить из Одессы или Николаева о положении дел там.Я взял с собой пистолет, положил в машину карабин, четыре гранаты и рано утром выехал.В Симферополе бросились в глаза желто-зеленые грязные полосы маскировки на домах, обитые досками и заваленные мешками с землей витрины магазинов.К 18 часам подъехал к Днепру, где была переправа в Херсон. Ясно стало, что отступление Южного фронта продолжается. По дорогам гнали гурты скота, арбы, нагруженные бидонами, вещами, — перебирались в глубокий тыл молочные хозяйства. Попадались тракторы, комбайны, другие сельскохозяйственные машины, на них виднелись мешки и узлы с разным скарбом. Расспросил — бессарабцы.В сумерках я погрузился на паром. Кроме моей машины, на пароме ничего не было: все шло оттуда, только я — туда.— Ваша «эмка» первая за весь день, — сказал старик паромщик. — А отсюдова, — он показал рукой на запад, — и люди, и машины, и повозки. А скота сколько переправили — счету нет. Неужто так силен немец, — продолжал, хитро глядя на меня, паромщик, — что наши не могут в себя прийти?
В четырнадцатом году, помнится, в ту войну, немцу свободного ходу не было. Страсть, что беженцы рассказывают.Паром шел тихо. Было прохладно. В воде покачивались звезды.— Ты, видать, большой начальник. Чего ж молчишь?Я и сам не допускал мысли, что враг может оказаться за Днепром.Старик, видно, надеялся, что я его успокою, скажу: потерпи, мол, немного.— Остановим, — глухо сказал я.На пристани, к которой мы подошли, было темно. Молча съехал с парома. Люди, повозки, машины заполняли площадь и прилегающие к ней улицы. Где-то в стороне ревел сбившийся в кучу скот.— Ну, отец, прощай! — Я пожал паромщику руку. — Недельки через две ворочусь.— Место для машины будет. Можете не беспокоиться.В его тоне было что-то покровительственное.Выехав на Николаевскую дорогу, мы свернули с шоссе, чтобы перекусить.— Ну как, Гриша? — спросил я шофера.— Не мешало бы хоть часок вздремнуть, — сказал он неуверенно, — день будет «трудный.— Спи!Он откинулся на сиденье и тотчас захрапел.Я тоже прилег в машине, но долго не мог уснуть. В ушах стоял людской гомон, рев скота. Перед глазами проплывали арбы, сидящие на них женщины, дети, старики с серыми от пыли и горя лицами.
из мемуаров И. И. Азарова
