Воздух. 10 октября мы убыли с Пашей в сторону Архангельска. П | Поколение Победителей
Воздух.
10 октября мы убыли с Пашей в сторону Архангельска. Петрозаводск уже был занят финнами. Прямая дорога Ленинград – Мурманск была перерезана. Мы поехали через Архангельск до станции Обозерская. Там в то время строилась ветка, которая дальше выходила к Беломорску и соединялась с Кировской железной дорогой.
В пути провели дней десять. Сколько строилось дороги за день, настолько мы продвигались. Между Беломорском и Кемью на разъезде Заливы нас прихватили «88-е». В поезде было четыре пассажирских вагона, остальные грузовые. А на севере уже настоящая зима. Вокруг снег. Солнечный, ясный день. Пашка стоит у окна, любуется пейзажем. Я сижу на нижней полке. У меня сбоку шинель и полевая сумка, и это меня спасло в некоторой степени. В сумке лежала общая тетрадь, полотенце. Удар... поезд остановился. Пашка обернулся, все лицо в крови. Осколками стекла ему порезало все лицо. Надо мной лежал капитан, пограничник. Ему голову разнесло осколками. Девушка напротив меня – ранение в живот. Я Пашку вытащил в тамбур – он не видит ни хрена – и мы с ним прыгнули в кювет. Смотрю – второй идет. Свист, взрыв бомбы. И звон в ушах на всю жизнь, до сегодняшнего дня не прошло.
Нас спасло то, что там вокруг болотистые места. Наша бомба ушла глубоко в почву. И к тому же нас не засыпало землей. А из вагона, в котором мы ехали, мало кто остался в живых.
Потом поезд тронулся, немного потащил состав вперед. В районе разъезда стоял какой-то лагерь заключенных, при котором имелась санчасть. Одному мужику лет сорока, который мне тогда казался батей, осколком рассекло мясо до самой кости. А перевязать его нечем. Обычно у жителей в сундуках хранятся полотенца или еще какое-нибудь тряпье. Говорю хозяйке: «Помогите! Дайте полотенце забинтовать человека». Та стоит, как столб. Тогда я сам открываю сундук. Первым, что попалось под руку, стал его крутить. Прямо от плеча.
Девочка молодая с ранением в живот постоянно стонала от боли. Нам дали чью-то серую шинель, положил ей под голову. Ее перевязали, но как только положили на носилки, она скончалась. Так воочию мы увидели кровь по дороге на фронт.
Прибыли мы в смешанную авиационную дивизию, которой тогда командовал полковник Головня, царствие ему небесное. Направили нас с Пашей в 147-й истребительный полк. Но там мы пробыли недолго и до воздушных боев у нас там не дошло. В канун 7 ноября нас откомандировали в 145-й полк, вооруженный И-16. Основной состав дивизии получил в Горьком «ЛаГГи» и садился на ледовый аэродром
Вспоминал истребитель В. Семеньков
