2020-10-27 11:55:40
Судя по фидбэку, сторонников радикального эссенциализма либо не существует, либо они решили обойти меня стороной. В большинстве своем авторы писем склоны объяснять сексуальность комбинацией био-, социо- и других факторов. Некоторые придерживаются более строго конструктивистской позиции – и я с ними согласен.
Я называю лекцию смазанной, потому что чувствую: мне не удалось донести свою позицию. По крайней мере, в принципиальном для меня моменте я оказался непонятым. Отчасти это коммуникационная проблема, отчасти следствие попытки избежать казуистики.
Близкий друг сказал мне, что лекцию следовало читать увереннее – "забивать гвозди". Именно этого я пытался избежать, понимая, что мой взгляд на (мою) сексуальность не должен "забивать гвозди" в сексуальность других.
Тим Созаев посчитал, что я придерживаюсь
многофакторной модели. Это не так, я отношу себя к
конструктивистам. Об этой модели я лишь мельком слышал: сексологов (именно в этой парадигме популярна многофакторная модель) я читаю редко и наискосок. Для меня сексология – это властный дискурс контроля и нормирования сексуальности, а не источник истины.
Рассказывая о многофакторной модели (био + социо + психо), Тим фокусировался на биологических факторах: примерах с животными и гипотезой влияния гормонов матери на сексуальность зародыша – эти доводы не кажутся мне убедительными. Но я допускаю, что в широком смысле биологические факторы могут оказывать опосредованное влияние на сексуальность. Допущение – это не согласие, а сомнение.
Мы сами выбираем, во что верить – я верю в социальное. Влияние биологии на сексуальность, по моему мнению/ощущению, отчасти отвечает на вопрос
когда, но не
как мы будем переживать свои гендер и сексуальность. Там, где эссенциалисты рассматривают социальные факторы в качестве триггеров биологической предрасположенности, я вижу биологию
одним из возможных триггеров (аффектов для) социального. Пример: пубертат.
Концепт (гомо)сексуальности базируется на двух гендерах – моем и моих сексуальных партнеров. Признавая
социальную сконструированность концепции маскулинности и
феноменальность сексуальности индивида, я не могу считать сексуальность обусловленной биологически. Свою сексуальность я предпочитаю воспринимать как
социально-психологический конструкт.
На первой из моих детских фотографий я появляюсь в виде огромного белого одеяла, перевязанного голубой ленточкой, за которым невозможно рассмотреть ни кусочка моего тела. Уже в тот момент цвет ленточки и буква "М" в свидетельстве о рождении определяют мой гендер в значительно большей степени, чем гениталии, скрытые несколькими слоями утепляющих тканей, и тем более хромосомы, гены и гормоны.
Мои ощущения хорошо иллюстрирует стихотворение Мандельштама, который, конечно, задает более глобальный вопрос, хотя и начинает с рефлексии "единого и моего" тела.
"Я и садовник, я же и цветок" – мой взгляд на гендер и сексуальность взрослого человека. Этот взгляд для меня – освобождающий: как от гетеронормативности, так и от обусловленной гомофобией нормативности ЛГБТ+.
11.6K viewsedited 08:55