Пробираясь по городу, объезжая впечатанные в асфальт неразорва | НЕпублицистЪ
Пробираясь по городу, объезжая впечатанные в асфальт неразорвавшиеся минометные мины, торчащие остовы снарядов, мы добираемся до второго адреса. Проспект Победы, дом, где пробитая осколками крыша закрыта зонтиками. Дом Анны и Татьяны.
Дом выглядит безлюдно как и весь район. Как будто из фильма про город-призрак, тишину в котором нарушает лишь гуляющий ветер, играющий с дверными петлями. Тем не менее, тишину нарушают наши шаги по битому стеклу и бесчисленным гильзам, валяющихся под ногами.
Стучу в дверь. Спустя минуту из-за занавески в окне робко появляются черты лица.
«Вы кто? Вам кого?»
«Добрый день! Я был у вас три недели назад. Гуманитарку привозил. Приехал вам крышу подлатать.»
«Крышу? Нам?»
Спустя еще минуту так же робко открывается дверь, из-за которой с опаской выглянет удивленная и слегка опешившая от неожиданного визита Анна.
«Добрый день! Помните меня?»
«Помню… вы снова приехали?»
«Крыша у вас, хозяйка, прохудилась, пришлось вернуться с мужиками. Починить попробуем.»
«А…. вы…. как…»
«А где хозяйка? Ваша мама.»
«За кашей пошла. На площади кашу раздают тем, кому есть нечего.»
Диалог прервал Сергей Владимирович, подоспевший с сумкой инструментов.
«Здравствуй хозяйка, как звать?»
«Анна»
«Показывай дорогу на чердак, темнеть скоро начнет, надо успеть сегодня сделать.»
Признаться честно, забегая вперед, я не совсем верно оценил масштаб повреждений. С хозяйкой мы беседовали, стоя перед домом, а вот обойти его - ума или опыта мне, увы, не хватило. Оказалось, что ровно четверть дома разрушена прямым попаданием, а часть крыши, как и квартиры под ней, просто были горой обломков.
Взобравшись на чердак, я второй раз понял, что недооценил повреждения. Крыша над квартирой наших “подопечных”, помимо двух-трех больших поврежденных участков, напоминала купол планетария. Сквозь сотни небольших отверстий и вырваных кусков шифера лился солнечный свет, преломляясь о поднятую ногами пыль. Но делать что-то было нужно, и мы приступили к ремонту. Хозяйки, как могли, уже пытались решить проблему и половина чердака была накрыта кусками брезента, полотен баннеров, пленками, и всем, что попалось под руку.
Пока мы с Сергеем Владимировичем возились на крыше, внизу Алексей Алексеевич стал слушателем, и, если хотите, своеобразным психологом. И возможно эта роль была куда важнее нашей. Каждый раз, встречая на улицах людей, которым мы старались помочь, для себя я четко осознал, что с людьми не говорят. А если и говорят, то недостаточно. Не слушают. А слушать нужно, даже если это страшно, порой очень страшно, даже если на всех история примерно одна. И эта недосказанность копится в душах людей, и это плохо. Она останется комом в горле на долгие годы. Позже буду всю дорогу задаваться вопросом о том, где отряды психологов МЧС? Где чуткость и “небумажное” сострадание к будущим согражданам? Я прекрасно отдаю себе отчет, что таких историй, и куда страшнее, миллионы, но взяв на себя эту ношу, мы обязаны услышать всех. Просто обязаны. Все понемногу…
В беседе Анна поделилась рассказом о том, что во дворе, в шаге от их дома, было бомбоубежище, и от попадания снаряда оно обрушилось, похоронив заживо два десятка человек жильцов соседнего дома. Почти всех, кто не уехал. А они выжили, прятавшись в своем подвале. Чудом повезло. Говорит, что коты чувствуют обстрел, сразу в подвал бегут, а они следом.
К слову, коты были накормлены Алексеем Алексеевичем предусмотрительно припасенным пайкком из сосисок. Один даже имитировал голодный обморок. Кота от чего-то, со слов Анны, звали гитлер…
Крыша потихоньку поддавалась ремонту, пусть и небрежному, главное - эффективному. Житейский опыт Сергея Владимировича делал свое дело. Пригодился и прихваченный Алексеем Алексеевичем тент, которым хозяйки укроют пол чердака.
Почти к концу “ремонта” вернулась хозяйка, удивившись не меньше дочери происходящему. В знак благодарности нам была предложена каша. Пара плошек, выданная на двоих.
Оставив запас гуманитарной помощи для них и соседей, попрощавшись, двинулись дальше.
