2022-02-06 19:42:41
Давно не было тут академических текстов. Чтобы разнообразить рубрику #theory мы забурились в так называемую альтернативную музыкологию и решили покидаться в вас постколониальными и постчеловеческими исследованиями шума.
Начнём с провокационной статьи "Белый шум: композиция, колонизация и цвет (кожи?)" канадской исследовательницы Жеральдины Финн.
За основу берётся классический, но забытый многими спор между Руссо и Рамо о том что является основой музыки: мелодия или гармония.
Рамо в своем трактате О Гармонии полагает что гармония есть производное от арифметики и потому первична. Музыкальный опыт, который хоть и может быть разнообразным, всё же должен быть подчинен гармоническим принципам.
Автор статьи говорит что именно для белой метафизики и музыкальной теории характерна эта идея "первичности гармонической абстракции" и враждебности ко всякого рода "дисгармоничным" формам (вроде хроматики). Их используют для придания музыкальному произведению "цвета" (слово colour тут можно перевести как "окраску"): например, для того чтобы подчеркнуть "чужой", странный, экзотичный и дикий образ цыганки Кармен Бизе прибегает к хроматизмам.
Статья интересна именно своим обращением к классической философии (если не считать обильные ссылки на Деррида) и к классической музыке, выделяясь на общем фоне исследований шума, которые в массе своей ссылаются на современную мысль и современный музыкальный материал.
Однако собственно о шуме в статье почти ничего и не говорится. К разочарованию редакции, статья заканчивается достаточно громкой фразой-лозунгом: "Чёрная музыка. Белый шум". Тут автор попадает на крючок бинарных оппозиций "шум-музыка, где шум – плохо, а музыка – хорошо". Хотя именно эту оппозицию вообще-то и следовало бы критиковать как продукт белой мысли, если уж пафос текста именно в анализе звука с постколониальных позиций.
Конечно, тут мы уже додумываем за автором то что она могла бы (но не стала) писать: белый шум на самом деле никогда не был белым. Шум был цветным, а белой была граница отделяющая шум от музыки как нежелательное/немузыкальное от искомого/музыкального. И обращение классических композиторов 19 века к "другой" гармонии (очарование "благородным дикарём") впустило возможность шума как "иного" в гладкую расчерченную черно-белую (бинарную, темперированную клавиатурную музыкальность).
Вероятно, автору нужно утверждение чёрного звука именно как музыкального в том же смысле в котором первая волна феминизма требует участия женщины в выборах и права на работу (хотя сам институт выборов и институт занятости прогнили и должны быть преодолены). И в этом смысле мы конечно не можем отказать ей в этом праве.
Однако кажется что текст выиграл бы в плане радикальности именно от утверждения о том что дихотомия шума и музыки сама является продуктом белой культуры, а вторжение множественности звукового опыта в конце 19-начале 20 века совпадает с критикой академической европейской музыкальной традиции как с политэкономических (марксизм, неомарксизм, анархистская мысль), так и с постколониальных и гендерных позиций и — ещё глубже и фундаментальней — с позиций феноменологии, неокантианства и постструктурализма.
613 viewsedited 16:42
Н
