еще не было. Я заказал кофе со льдом и сел на свободный стул у | Я ХОЧУ СЪЕСТЬ ТВОЮ ПОДЖЕЛУДОЧНУЮ

еще не было. Я заказал кофе со льдом и сел на свободный стул у окна.

Я смог прийти в условленное кафе без всяких колебаний. Наверное, это было совпадением, но я ждал ее здесь же в тот день, день ее смерти.

Нет, возможно, это не было совпадением. Я размышлял, попивая свой кофе со льдом. Конечно, она, должно быть, постоянно сюда наведывалась.

Как и в тот день, я смотрел в окно. Как и в тот день, мимо проходили люди, ведущие различные жизни.

Но, в отличие от того дня, человек, с которым я должен был встретиться, пришел вовремя. Я был рад. Помимо травмы после того раза, я также волновался, что меня могли кинуть.

Безмолвно, Кеко-сан села на стул по другую сторону и сразу сердито посмотрела на меня покрасневшими глазами.

- Вот я и пришла… Но… Что?

Я отказывался пугаться. С трудом уняв мое дрожащее сердце, я встретил ее взгляд и открыл было рот.

Но Кеко-сан перебила меня.

- Похороны Сакуры… Ты… Не пришел.

- …

- …Почему?

- Это…

Пока я силился подобрать ответ, по кафе пронесся громкий звук, и время внутри замерло на миг. То был звук, с которым Кеко-сан ударила кулаком по столу.

- …Прости… – тихо произнесла Кеко-сан, опустив взгляд, когда время в кафе пришло в движение.

Я снова заговорил.

- Спасибо, что пришла. Должно быть, мы впервые нормально разговариваем друг с другом.

- …

- Я должен поговорить с тобой об одном деле, Кеко-сан, и потому позвал сюда, но, прежде всего, я не знаю, с чего начать.

- Просто переходи к делу.

- …Верно, прости. Я хочу показать кое-что Кеко-сан.

- …

Конечно, дело касалось девушки. Она была единственной точкой соприкосновения между мной и Кеко-сан. Помучившись над этим вчера, я решил поговорить с Кеко-сан.

До прихода сюда я думал, как поднять эту тему в разговоре с Кеко-сан – начать ли с отношений между мной и девушкой или с болезни. В итоге, я решил просто сначала показать Кеко-сан правду.

Я достал из моей сумки «Записи о жизни с болезнью» и положил на стол.

- Вот, «Записи о жизни с болезнью».

- …О жизни с болезнью?

Сняв с книги обложку, я показал ее ей.

В тот же миг глаза Кеко-сан, ее глаза, таившие некоторую пустоту, широко распахнулись. Мне это показалось ожидаемым. Я также считал это достойным зависти.

- …Это… почерк Сакуры.

- Да. – Я отрывисто кивнул. – Это была ее книга. Я получил ее, как часть ее завещания.

- …Ее завещания…

Дело, о котором я собирался заговорить, делало и мое сердце, и мои слова мучительно тяжелыми. Но я не мог позволить этому остановить себя.

- То, что записано внутри – правда. Это не часть ни ее шалости, ни моей. Это что-то вроде дневника, который она вела, а на последних страницах есть завещание, адресованное Кеко-сан и мне помимо прочих.

- …Что… ты говоришь?

- Она была больна.

- …Ты врешь, я никогда ни о чем таком не слышала.

- Она не говорила тебе.

- …И почему же тебе известно то, чего не знаю я?

Об этом я тоже думал. Но теперь мне была известна причина.

- Она не говорила никому, кроме меня. Она оказалась втянута в происшествие и погибла, но даже если бы этого не случилось, на самом деле…

Мои слова снова перебили, не дав мне договорить. Вместо них мои уши резануло пронзительным звуком, и мою левую щеку начала пропитывать боль. Поскольку опыта у меня не было, я не сразу осознал, что боль исходила от сильной пощечины.

С таким взглядом, словно она сейчас заплачет, Кеко-сан умоляюще произнесла:

- Да хватит…

- Я не остановлюсь. Я должен рассказать Кеко-сан. Она даже записала это в книге. Что она больше всего дорожила Кеко-сан. Поэтому я хочу, чтобы ты выслушала. Она была больна. Даже если бы не это происшествие, ей было суждено умереть через полгода. Это не ложь.

Кеко-сан слабо покачала головой.

Я протянул ей «Записи о жизни с болезнью».

- Прочитай. Эта девушка любила шалости, но она ни в коем случае не стала бы прибегать к шуткам, которые тебя ранят.

Я решил не говорить ничего, кроме этого.

Мои тревоги, что, возможно, она даже не станет читать, быстро развеялись, когда вскоре Кеко-сан протянула руку.

Кеко-сан осторожно взяла «Записи о жизни с болезнью» и открыла страницы.

- Это и правда почерк Сакуры…

- Это действительно писала