«Вика для меня — символ типичной для всей России истории: когд | Максим Резник
«Вика для меня — символ типичной для всей России истории: когда простой, не медийный человек выражает протест, и после этого рушится его жизнь»
Многим кажется, что за антивоенные высказывания преследуют только известных людей, публичных политиков или активистов. Это далеко не так. Петербурженка Виктория Петрова, которой грозит десять лет колонии за публикацию видео о боях в Украине, — обыкновенная 28-летняя девушка: до ареста работала маркетологом, во «Вконтакте» у неё было 50 подписчиков.
Поэтому кампанией в поддержку Виктории занимаются люди, которые с ней даже не знакомы — но понимают, каково обычному человеку остаться один на один с репрессиями. «Ротонда» рассказывает о том, какой была жизнь Виктории Петровой до заключения.
«Последний раз я видела Вику на выпускном: мы обнялись, поплакали и пожелали друг другу прекрасной жизни», — вспоминает её одногруппница Полина, с которой они вместе учились в СПбГУ.
Вика — интроверт, она никогда не была тусовщицей. Но друзья всегда могли на неё положиться, говорит Полина: «На первом курсе я сломала коленный сустав на физкультуре, у меня была операция, я полгода лежала обездвиженная в гипсе. Вика была рядом: звонила, приезжала, помогала с учёбой».
«Даже когда она захотела взять домой кошку, то решила, что это должна быть спасённая с улицы кошка», — рассказывает адвокат Петровой Анастасия Пилипенко.
По её словам, в прошлом году Виктория узнала, что в Ленобласти волонтеры подобрали котенка, который не выжил бы на улице, и взяла его себе. Назвала Марусей. «Из разговоров с мамой Вики я поняла, что она тихая девочка, отличница, всегда была погружена в работу и учёбу».
«Мне всегда казалось, что Вика не по годам серьёзная и зрелая», — говорит её одногруппница Алёна.
Она вспоминает, что в университете Петрова всегда одевалась по бизнес-дресс-коду, к учёбе относилась серьёзно и совмещала её с работой, хотя делать это было сложно. Уже на первом курсе во время лекций, где в зале сидело по 200 человек, она не боялась участвовать в обсуждениях: «В этом возрасте большинство из нас были в ужасе от мысли, чтобы что-то обсуждать при таком количестве людей. А её мысли и способность их сформулировать звучали зрело».
«Мама Вики о своих политических взглядах говорит неохотно — я понимаю, что она их не поддерживает. Но эти темы, по словам Вики, они в семье не поднимают», — говорит адвокат.
Однокурсники Петровой, с которыми поговорила «Ротонда», поддерживают её в меру своих сил — пишут о её деле в соцсетях и отправляют посылки в изолятор. При этом, по словам адвоката, один из близких друзей Виктории боится разговаривать с прессой — да и с самой Петровой после того, как её после начала боевых действий задержали на акции протеста, начал общаться «с осторожностью».
Тем не менее, сейчас Петрову поддерживают и те люди, которые лично с ней не знакомы, говорит адвокат: «Она вымотана жизнью в закрытом пространстве с 17 другими женщинами, но письма её выручают. Она не ожидала, что за 4 дня ей напишут 130 человек, и это её очень поддержало».
«Вика для меня — символ типичной для всей России истории: когда простой, не медийный человек выражает протест, и после этого рушится его жизнь», — говорит Юлия, авторка канала «Свободу Виктории Петровой». Она ведет кампанию в её поддержку, хотя лично с Викторией не знакома.
«Мне близка история Вики, потому что я сама попала в похожую ситуацию: меня арестовали за участие в акции (меня там не было), потом уволили с работы. Я помню это ощущение беспомощности: тебя унижают, говорят, что ты не права, запугивают, наказывают. Близкие могут тебя не поддерживать, и очень быстро ты начинаешь сама себя осуждать, хотя по сути не сделала ничего неправильного», — говорит Юлия.
«В суде Вика ни слова не говорит про необходимость выпустить её из-под стражи. Только про то, что нельзя называть, но нужно прекратить. На первых словах у Вики дрожит голос, а потом уже нет, — написала ее адвокат после того, как Петрова выступила на очередном заседании. — Это как сцена из "Гарри Поттера и Даров смерти", которую Роулинг почему-то не написала».
