Немец. В тихую жизнь станицы Ардон, что близ Владикавказа войн | Мама с перцем🌶️
Немец.
В тихую жизнь станицы Ардон, что близ Владикавказа война постучала шумно: депешу станичникам привёзли джигиты.
В августе 41го семья Шкиль проводили на фронт Луку Никитовича. Ждать его осталась жена Прасковья и четверо ребятишек: Жора, 12ти лет, Надюшка, 8 лет, 5ти летний Василий и годовалая Раечка. Семья и до войны жила не богато, а теперь и вовсе мать рыдала: как одной прокормить четверых малюток? Летом 42-го к станице подошли немцы и начались близ Ардона бомбежки.
Обычным ноябрьским вечером мать сварила детям оставшуюся высохшую редьку, нагрела воды, искупала всех и уложила спать. Она с младшенькой Раечкой на печке, старшие на лавках. Но заснуть не получалось: станицу опять бомбили. Один такой снаряд угодил в дом, аккурат в печь. Мать и Раечку убило сразу. Старшему Жоре осколком перебило ногу.
Похоронить мать и сестру дети не смогли. Прикопали в саду, засыпав старой травой. А вскоре выпал снег и мать с сестрёнкой так и лежали в соломе и снегу до весны.
Со снегом в станицу пришёл настоящий мор и голод. Немцы разграбили дворы, вынесли все, что можно было съесть. И трое маленьких детей, один из которых был ранен в ногу медленно умирали от голода.
Однажды, декабрьским вечером, в дом вломился подвыпивший немец. Он был страшный, огромный, с автоматом. Он пнул ведро стоявшее на пороге, зашёл в полутёмную хату.
- Матка где?!
- убило - ответила смелая Наденька - мы живём сами.
Немец обошёл в хату, заглянул в подвал, а потом присел на корточки, погладил по голове испуганного белобрысого Васю и вдруг достал из сумки печенье - галеты. Что могли сделать голодные сироты, жившие в мерзлой разбомблённой хате? Они накинулись на печенье, жадно подъедая даже крошки.
На следующий день немец пришёл снова, принёс тушёнку, конфеты, мыло. Он поправил печь, нарубил дров, нагрел воду, молча постирал свои вещи, развесил их сушиться. А потом приготовил свой странный немецкий суп из консервов и накормил детей.
Он приходил каждый вечер. Как мог починил крышу, подарил Надюшке гребень для волос, вычесал детям вшей, перебинтовал Жоре ногу. Он кормил их, ел сам, а потом садился у печи, натирал сапоги и напевал странную песенку на непонятном языке.
Немец почти ничего не говорил по-Русски, но дети понимали его. Так прошёл месяц.
Однажды он пришёл, выложил на стол несколько пачек печенья, банки со сгущёнкой, шоколад, чай, хлеб и сказал "ми уезжат!" Утром немец ушёл. А в обед снова начались бомбежки.
Кавказ освободили. Красная армия зашла в станицу. Жору с гангреной отправили в больницу, Надюшу и Васю в детский дом. Голодно было, холодно.
В январе 45го вернулся контуженный отец, забрал детей. Женился снова. Дети выжили. В 1954м году Наденька вышла замуж. В 1958м году родила мою маму.
Бабушки Нади больше нет, но я помню, как меня на лето привозили к ней в Ардон и где-то в шумных играх с соседскими цыганчатами я подцепила вшей и бабушка вычесывала их густым деревянным немецким гребнем, тихо напевая себе под нос: "хытi-хытi, коникi в житi, некому выгнать, тiльки Миките"...
