Пять лет назад мы с дочкой лежали в инфекционной больнице. Доч | Мамы Калининград №1

Пять лет назад мы с дочкой лежали в инфекционной больнице. Дочке было 9 месяцев, она заболела. Менингитом.
Но мы этого еще не знали.
Искали причины её тяжелого состояния.

Вся жизнь - растянутая в пространстве паника между посещениями врача. Врач приходил и рассказывал о результатах анализов. Расшифровывал цифры.
Говорил слово "динамика".
Сначала она была отрицательная.
Потом - когда уже нашли менингит и стали давать правильные антибиотики - положительная.

Нас каждый день навещал муж.
Он привозил всякую ерунду.
Например, подушки.
Декоративные. С нелепыми рюшками.
Я писала об этом, но хочу еще раз...

Подмосковная больница - это крохотная палата, старая койка, вываливающиеся из стен розетки, серое, с разводами и печатями, бельё.

А муж привёз подушки. С рюшками.
Если их положить на серую простынь, прикрыв опасно раздолбанную розетку, то совсем другой вид у палаты.

Ещё муж привёз кофеварку.
Капсульную.

Кофе в той больнице можно было достать только растворимый, теплый. Среднего рода.

А тут - модная кофеварка.
Такое всё было запрещено.

Даже за кипятком для растворимого кофе мы ходили на общий пост.

Но муж поставил её на подоконник. Прикрыл шторкой. Сказал: "Я тебя знаю. Ты что-нибудь придумаешь..."

Я пожимала плечами.
Я была все время раздражена.
Не спала. Не ела. Болела.

Муж приходил из той, хорошей, прошлой жизни, в которой не болели дети и которой больше нет. Он приносил оттуда свидетельства, что она была. Та жизнь...
С подушками, комфортом, капсульными кофеварками.

А мой мир теперь - больничная палата, липкий страх, капельницы, анализы, ожидание. Казалось, что он навсегда.
Узкий и неуютный мирок.
Мне тут ужасно плохо.
И морально, и физически.

Я сплю, например, на койке, на которой у меня немеет и затекает всё тело. Утром встаю - и везде болит. Онеменее всей меня. Так и живу, замороженная обстоятельствами.

Но это вообще не было важно. Никому, включая меня. Моя дочь борется за жизнь, поэтому я буду рядом, сколько надо.
Врач приходит и расшифровывает цифры.
И это главная новость.

Меня раздражало, что муж обуючивал нам это пространство. Превращал больничную палату в место, где можно жить и радоваться. Горячему кофе, например. Или рюшкам на подушке.

- Я хочу отсюда скорее уйти. Зачем ты все это привозишь? - злилась я.

- Слушай, как только вас выпишут, я все это заберу. Но сегодня вы тут. И пусть хоть сегодня вам будет хорошо.

- Хорошо? Не может быть хорошо там, где плохо.

- Ну, не хорошо. А хоть... ну, поудобней...

Это был способ мужа спасать ребенка. Он не врач, он не мог ставить капельницы, например, но он делал то, что в его власти - приезжал каждый день и передавал пакеты с порциями будничной жизни.

Кофе из той кофеварки мы пили все.
Сначала в тайне от врачей, потом (а как сохранить в тайне запах свежесваренного кофе?) - вместе с врачами . Пять минут горячего черного счастья - и можно жить.

Моя дочь потеряла слух. Менингит отобрал...

Через два месяца мы лежали уже в другой больнице. Там, где оперируют глухих детей.

Оказывается, то, что потеряно полностью, можно... исправить.
Например, слух. Его больше нет.
Но можно сделать искусственный слух, из электродов, вшитых внутрь.
Он будет другой, этот слух, но будет...
Чудо. Рукотворное чудо.

Муж и в эту больницу привозил всякое... нарядное.
Про жизнь. Игрушки, планшеты, пирожные, сыры. Подушки опять...
Кофе там был, обошлись без кофеварки.

Больница федеральная, в ней лежали люди со всей России. Из Москвы мало кто.
Других пациентов редко навещали - вся родня далеко.

Я ходила по палатам и спрашивала: "Вам сегодня чего хочется? Каких пряников? Мятных? Массу творожную с чем? С курагой?"

Потом диктовала мужу список.
- Мятные пряники? Чипсы? Что? Фаршированные оливки??? - офигевал муж. - Ты ж такое не ешь...

- Привези, - просила я.
И он привозил.

Потом вечером, после обхода, когда мы укладывали детей, и строгая медсестра, убедившись, что мы спим, уходила дремать в ординаторскую, начинался пир горой.

Как же мы смеялись там, шёпотом... Не помню над чем.