КАПРИЗЫ (Caprices) режиссёр – Лео Жоаннон выход в прокат – 16. | Le baron phantôme

КАПРИЗЫ (Caprices)
режиссёр – Лео Жоаннон
выход в прокат – 16.02.1942

Каждую новогоднюю ночь эксцентричный богач Филипп (Альбер Прежан, стареющий герой-любовник 20-х) выводит в свет случайно выбранную бедную девушку, чтобы она почувствовала себя принцессой. На этот раз он выбирает продавщицу цветов, не подозревая, что это актриса, сбежавшая с репетиции в сценическом костюме. Лиз (Даниэль Дарьё) с удовольствием подыгрывает богачу и весьма занимательно встречает Новый год. Но наутро выясняется, что театр потерял спонсора, и игра продолжается, только теперь в ней участвует вся труппа, включая режиссёра и драматурга.

Ловко слепленная авантюрная комедия студии Continental, вполне в духе её уже сложившегося лекала: беззаботные герои, богатая жизнь, шампанское, икра, песни, танцы, обворожительная Даниэль Дарьё. Плотность событий необычайная: на 1 час 20 экранного времени приходятся пять больших обманов с перевоплощениями и сюжетными поворотами, это очень много для того времени, вполне на уровне более близких к нам «Отпетых мошенников». Исполнение, впрочем, немного подводит: Прежан – не самый интересный партнёр для Дарьё, и она с уже заметным усилием работает за двоих, однако всех почему-то переигрывает молодой Жан Паредес в роли верного слуги богача, подельника во всех его капризах. Лучшим, пожалуй, остаётся эпизод в начале фильма, когда Филипп и Лиз наводят шорох в роскошном ресторане, вокруг люстры, которая (как им кажется) вот-вот упадёт им на голову. В этом эпизоде есть заряд какой-то хорошей панковской энергии, которая потом, к большому сожалению, испаряется.

Как часто бывает в это время, история создания фильма насыщена событиями не меньше, чем он сам. Наверное, мало на свете комедий, с которыми связано столько невесёлых обстоятельств. Имени главного сценариста снова нет в титрах, потому что сценарий опять украли у евреев. Его автор, Жак (Яков) Компанеец, весьма плодовитый сценарист в 1930-е, при немцах залёг на дно и не высовывался. Снимать фильм планировал другой еврей, Реймон Бернар, но и он остался безо всяких перспектив, зато с правами на сценарий. Тут возник Лео Жоаннон: молодой (37 лет), энергичный мастер коммерческих мелодрам и комедий. Вот кто быстро сориентировался при новой власти: задружился с Гревеном, главой Continental, отжал за его деньги Булонскую киностудию, а затем, в поисках материала, пришёл к Бернару и сделал ему предложение, от которого нельзя отказаться – ты мне сценарий, а я не сдам немцам твоего брата и его детей. Бернар сценарий отдал, но брат и племянники всё равно были арестованы, один из сыновей погиб в лагерях.

Даниэль Дарьё в этом фильме тоже, по сути, в заложницах: её жених, доминиканский дипломат, в это время сидит в тюрьме в Германии по подозрению в шпионаже, и Гревен вынуждает актрису сниматься, обещая взамен подключить свои связи. На этом же крючке Дарьё поехала в знаменитое берлинское турне (см. выше «Первое свидание»), где ей было, вероятно, не так весело, как остальным, зато увидеться с женихом ей там разрешили. Вскоре его освободили, и прима Continental тут же разорвала контракт со студией: вышла замуж и до конца войны не снималась, а жила с мужем в Подпарижье под фальшивыми документами. Это отшельничество в итоге сработало в её пользу. Те же Прежан и Жоаннон отлично развернулись при немцах, но после их ухода им пришлось так же резко свернуться: Прежан отсидел в тюрьме, Жоаннон на 5 лет был изгнан из профессии, а потом, кажется, так и не снял ничего путного. А Дарьё не тронули. После войны у неё начался новый виток в карьере. Она благополучно дожила до 100 лет и продолжала сниматься даже в глубокой старости.