К 'лгбт' как политическому феномену я отношусь, разумеется, оч | Комиссар Исчезает

К "лгбт" как политическому феномену я отношусь, разумеется, очень плохо.
Так же плохо, как и к гомофобии, которую считаю нелепым предрассудком, а геев - теми же самыми людьми, что и все прочие, с той же потребностью во всех наших естественных правах.
В этом смысле я хотел бы жить в нейтральном и аполитичном мире, где нет ни ущербных тюремных понятий, ни кликушеской религии меньшинств, а половые вопросы имеют ровно то же значение, что и цвет волос или правши с левшами.
Увы, ультраконсерваторы и леваки такому миру пока жить не дадут.
И очень жаль, потому что за абсурдным идеологическим фасадом "украинского негрогея Жан-Мишеля Щербака", который одним положено воспевать, а другим проклинать, - скрываются толпы самых рядовых обывателей, о которых вы никогда не скажете, что они геи или лесбиянки, потому что они не машут радужными флажками, не раскрашиваются как в цирке и не участвуют в политических боях в грязи, - но это не значит, что их нет, они есть, их довольно много, и они заслуживают человеческого отношения, а не догматической карикатуризации.
Что же до "закона о пропаганде", то такие законы мне категорически не нравятся, но дело тут вообще не в лгбт, а в том, что юридическая постановка вопроса о "пропаганде" чего-либо - это заведомая ложь.
Нельзя создать четкие критерии, на основании которых можно было бы различать "художественный поиск", "пропаганду", "анализ", "юмор" и прочие жанры высказываний.
Грань между ними часто бывает очень тонкой, а это значит, что любой такой закон, наказывающий за слова, мысли, образы и символы - это всегда плетка в руках избирательного и ненадежного правосудия, которое вольно обвинить или не обвинить кого угодно и в чем угодно.
"Это я, Эдичка" - это пропаганда лгбт или нет? Что, Лимонова запретим?
То-то и оно.
Нет, не люблю цензуру, и не полюблю никогда.