Шубинский (раньше был из умеренных) пишет, что я сумасшедший, | Комиссар Исчезает

Шубинский (раньше был из умеренных) пишет, что я сумасшедший, что я бешеная собака (буквально, даже не замечая происхождения выражения, а может и замечая), известная аудитория ему аплодирует.
А я смотрю и думаю: как незаметно поменялось время.
Ну что такое, в сущности, мои (и всевозможных единомышленников) патриотические чувства по меркам позапрошлого и прошлого века? Обычное дело. От Киплинга и Д’Аннунцио до Михаила Меньшикова и Розанова, все страстно любили родину и желали ей военных побед и территориальных приращений (Лев Николаевич, правда, не желал, но этим и выделялся, как и Владимир Ильич, со своей стороны).
Но теперь наступила "фукуяма" - и все это стало "нельзя".
Иногда кое-кому, впрочем, можно, если вы пользуетесь особым расположением глобального мира, так как вы "меньшинство" и "страдали". А в целом нельзя.
Но при этом - сегодня же, в ленте - такое (из Вандерзина):

"Стендап-комик Александр Долгополов (использует местоимения «он/они/она») совершили каминг-аут как небинарная персона. Долгополов отметили, что таким образом намерены выразить свой протест против патриархата и капитализма, а также подробнее изучить свою идентичность".

А вот это, напротив, можно. И даже нужно.
И никто - из тех самых людей, аплодирующих признанию моего сумасшествия - не назовет чем-то бредовым и нелепым это "Долгополов совершили", "Долгополов отметили".
Обком постановил, что теперь надо так - и, значит, так.
Люди пишут об этой небинарности диссертации, романы, стихи, получают гранты и премии. Все хорошо - примерно как в деле неуклонного претворения в жизнь передового марксистско-ленинского учения.
А я, как ни странно, даже не чувствую никакой злости.
Мне просто странно, как все меняется.
Но в мир передового учения все равно не хочется успевать.
Останусь лучше со всякими устаревшими национал-патриотами, в нашем уютном дурдоме.