2023-05-02 12:02:21
Плисецкая
Однажды в детстве я увидела Плисецкую близко. Настолько близко, что могла бы даже дотронуться. Был какой-то большой праздник в Большом театре и нам с бабушкой, как обычно, достали билеты, очень хорошие билеты, в партер, туда, где обычно сажали иностранных послов и директоров продмагов. Мы вошли из фойе в зал, в толпу, прошли немного, замешкались и вдруг я увидела перед собой совершенно точеную фигуру в удивительном платье. Так в то время не одевался никто. Платье было обтягивающее, в пол, из черного плотного трикотажа, и сверху была надета, как турнюр, юбка в крупную тугую оборку из тяжелого серого шелка - спереди совсем коротенькая, как фартучек на черном платье, а сзади, как встарь, спускающаяся до полу и волочащаяся шлейфом. Оно и так само по себе было бы невероятно красивым, но главная деталь этого наряда меня убила - тонкую талию охватывал широкий ярко-изумрудный шелковый пояс. Какое красивое это было сочетание! Я смотрела на эту неземную красоту, открыв рот, пока бабушка не толкнула меня в бок и не выдохнула:"Плисецкая..." Я подняла глаза и увидела невероятную красавицу - шея, ресницы, прическа. По залу пронеслось "Майя, Майя, Майя....." . Она была величественна и великолепна. Прошла с кем-то ( разве можно было запомнить, с кем, когда она была рядом!) к своему месту и села на краешек кресла. Надо ли говорить, что я весь вечер направляла свой бинокль ей в затылок, ловя каждое ее движение.
А еще задолго до этого видела ее инопланетные фотографии в журнале "Америка". Господи, какой она была красавицей! Черно-белые фотографии, невероятная Майя, нечеловечески длинная шея, крупные серьги, яркая улыбка и столько свободы! Я рассматривала их очень внимательно- как они отличались от от всех остальных!
Я выросла, стала фотографом. И, конечно, не верила, что Плисецкая, сама Плисецкая, согласится у меня сняться. Какими-то правдами и неправдами раздобыли ее мюнхенский телефон. Нет, она не слышала про журнал "Караван историй" и "Частную коллекцию", да, она скоро собирается быть в Москве, нет, она не любит сниматься, да, она знает поэта Роберта Рождественского и сделает исключение для его дочери.
У нее было мало времени, чтобы ехать ко мне в студию и она пригласила нас к себе домой. Она жила на Тверской, в старом сталинском послевоенном доме, которые парадны с улицы и совершенно будничны со двора - узкий, заставленный машинами двор, подъезд с замком, узкая лесенка с узким лифтом. Квартира - или соединенные две - на две стороны - гостиная на Тверскую, спальня во двор. Какая-то женщина провела нас в спальню. Там было просторно и Майя Михайловна будет сниматься здесь, просила чуть подождать.
На светлых стенах картины - всякие, портреты, фотографии, рисунки, большая, в полстены, абстрактная картина над кроватью, на двери афиша. Уютная и совсем не современная обстановка, будто застывшая в прошлом веке. Без лишних деталей, новомодной электроники и плазм во всю стену. А в окне, с балкона - торец дома и вся Москва с высокого этажа. Можно так стоять, смотреть и не отходить.
Майя Михайловна вошла, очень сердечно поздоровалась, поинтересовалась, удобно ли нам. Спросила, что одеть. Синее? Черное? Любое! Стала позировать, раскинув свои лебединые руки. Потом подошла к монитору.
-Это мой глаз? Что ж я так неровно намазала, ну как всегда. Сначала подправлю, а то неаккуратно.
Снимались достаточно долго. Её, потом Щедрина, потом обоих. Ни капли пафоса, ни нотки раздражения, ни показного превосходства. Спокойное достоинство.
-Как бы нам так сняться с Родион Константинычем... Чтоб не банально,- она сама руководила съемками, это было очень приятно.
Задумалась, открыла большой шкаф.
- Вот! Он наденет свитер с моими авторскими заплатками, я сама их вышивала! - и она показала эти заплатки на рукавах - неровные милые сердечки, вышитые красными толстыми нитками.
Родион Константинович беспрекословно переоделся и сел сзади Майи Михайловны, уютно обхватив ее своими руками. А сердечки? Сердечки были видны!
5.5K viewsЕкатерина Рождественская, 09:02
К
