Михаил Кильдяшов: Пора наводить мосты над безднами В марте-ап | Изборский клуб
Михаил Кильдяшов: Пора наводить мосты над безднами
В марте-апреле 2021 года в Оренбургской духовной семинарии прошли просветительские курсы, организованные Оренбургской епархиальной комиссией по вопросам семьи, защиты материнства и детства.
С лекцией на мероприятии выступил постоянный член Изборского клуба, кандидат филологических наук, доцент Оренбургской духовной семинарии, секретарь Союза писателей России Михаил Кильдяшов.
Мой интерес к вопросам философии рода начался с изучения жизни и творчества о. Павла Флоренского. Он в качестве особой отрасли знания предлагал выделить археологию, или генеалогию, рода. Он видел выстраивание своего родословия как укрепление связи предков и потомков, как постижение себя самого. Для Флоренского подобная деятельность стала не только семейной хроникой, но и летописью страны, особой составляющей человеческой онтологии. Его отец и мать в силу разных причин «выпали из своих родов». Во-первых, родительский брак был межнациональным и межконфессиональным: мать из старинного кавказского рода, григорианского вероисповедания; отец – русский, православный, отчего во многом его так и не принял тесть. Во-вторых, отцу Флоренского пришлось какое-то время жить с мачехой, которая оказалась классической мачехой из русской сказки – в итоге тот рано покинул родной дом и начал самостоятельную жизнь. В-третьих, поколение отца, как пишет Флоренский, «не хотело быть сынами», а стремилось как можно скорее стать отцами, начать с себя новое родовое летоисчисление. В-четвертых, по мужской линии в роду Флоренского никто не доживал до внуков – и прадед, и дед, и отец застали только своих сыновей. Из-за подобного разрыва родовых связей Флоренскому пришлось писать историю рода практически с нуля. Он работал в архивах, анализировал метрики, изучал этимологию родовых фамилий, связывался с дальними родственниками, записывал воспоминания и воспоминания о воспоминаниях, собирал фотографии, книги, предметы обихода, так или иначе связанные с историей рода. В итоге он передал своим детям цветущее, ветвистое родовое древо, чтобы они продолжали летописание. Человек вне рода, по Флоренскому, одиночка, он неведом самому себе, он неполон, он лишён своего главного предназначения: быть связующим звеном рода, быть одновременно собирающей и рассеивающей линзой десятков судеб предков и потомков.
Для чего я так подробно об этом говорю? Чтобы у нас возникло понимание, что родовая память в те или иные периоды, в тех или иных семья порой истончается, рассеивается, но тем не менее многое в родовой истории восстановимо. Если отцы что-то утратили, не надо отчаиваться: сыны ещё могут всё возродить, в культурной памяти мало что подвержено абсолютной энтропии. Но сегодня подобное возрождение требует особенных усилий.
Вспоминаю свои студенческие годы в пору нулевых годов. На выпускном курсе преподаватель древнерусского языка, однажды сказала нам: «мы научили вас далёкой истории, но вы совершенно оторваны от недавнего прошлого: о Древней Руси вы порой знаете больше, чем о времени своих родителей». Думаю, это справедливо для каждого поколения, а ведь временная цепь распадается в соседних звеньях.
Мы часто, и справедливо, иронизируем по поводу беспамятства западной цивилизации. Мы по праву гордимся глубокими корнями своей культуры, в которой Большой театр, действительно, ровесник Североамериканских штатов. Но ХХ и нынешний XXI век ставят перед нами гораздо больше препятствий, чем перед Западом, в деле сохранения семейной и родовой памяти. Нынешние поколения сегодня страдают и чужеземными и «своими» болезнями беспамятства.
Полностью комментарий читайте: https://izborsk-club.ru/21025
