2022-07-21 11:04:20
Про болт с резьбой
Мне часто пишут с просьбами рассказать тут о разных событиях или мероприятиях. Я всегда отвечаю, что канал «Осенило – написал» не информационный, и за новостями я не слежу. Но есть новости, на которые нельзя не отреагировать – потому что они говорят о системной проблеме в тех индустриях, где я работаю.
Системная проблема такова: потребители и заказчики культурного продукта в России считают, что культурный продукт, который они потребляют и заказывают, растет на деревьях в готовом виде.
Именно о таком отношении свидетельствует, например, новый законопроект о полном запрете «пропаганды» ЛГБТ+ где бы то ни было – в интернете, в кино и в СМИ, – для всех возрастов. То есть во «взрослом» кино и книгах тоже.
О том, что это сделает с российским книжным рынком, замечательно написала Галина Юзефович в своем Телеграм-канале «Рыба Лоцман»: https://t.me/ryba_lotsman/627. Добавить к этому, кроме мата, нечего. Но это отличный повод рассказать хотя бы вам, пять тысяч моих читателей, как работает современное книгоиздание – и почему идиотские запреты могут привести к исчезновению не только богопротивных повествований об однополой любви, но и так любимых законодателями романов «о традиционных семейных ценностях».
Для начала давайте разберемся, что значит «издать книгу».
Сперва ее надо написать. Это год-два работы квалифицированного специалиста вида «писатель» (или – менее квалифицированного, вида «начинающий писатель»). В эти год-два «писатель» занимается производством добавленной стоимости в других сферах, не связанных с написанием его книги, спустя рукава. Просто чтобы было на что снять квартиру и забить холодильник сосисками. Ожидать от него, что он параллельно сделает еще что-нибудь полезное для экономики, науки или культуры, – все равно что ожидать этого же самого от садового слизня. То есть можно, конечно, но непонятно, как такое и в голову-то могло прийти.
Умолчим о том, что иногда этот год-два спускается в космический унитаз, потому что по истечению этого срока «писатель» понимает, что написал говно, и решает никому никогда свою рукопись не показывать. (Возможно, кстати, именно это произошло с Пелевиным, у которого в этом году впервые за долгое время не выйдет нового романа. Но это не точно.)
Предположим, «писатель» свою книгу все-таки дописал, и она ничего. Тогда ее должен прочитать литературный агент. Или сразу представитель издательства. Или даже несколько представителей нескольких издательств. В общем, от четырех до пятнадцати высококвалифицированных специалистов, работа которых состоит в том, чтобы отделять зерна от плевел, или хорошие книги – от тех, которые не будут читать, даже если напечатать их на рулонах туалетной бумаги и раздавать бесплатно.
Допустим, рукопись объемом в 500 страниц специалист читает за одну рабочую неделю. Пятнадцать специалистов, читающих одну рукопись, – это 15 рабочих недель. То есть в человекочасах – три с половиной месяца.
Допустим, эту рукопись решают издать. Тогда ее несколько раз читает литературный редактор, потом – верстальщик, потом – корректор, потом – художник, который рисует обложку. (Все это время собственную рукопись многократно перечитывает и сам ее автор, всякий раз поражаясь тому, как это у него так ловко все написалось.) Это еще месяца четыре напряженной работы нескольких специалистов – и я не беру параллельный труд маркетологов, книжных критиков, товароведов и всех остальных, от чьих усилий зависит, найдет ли изданная книга своего читателя.
И вот, значит, все эти люди несколько лет работали над тем, чтобы роман Х появился в магазинах. А теперь им говорят: сюрприз, ребята, месяцы и годы вашей работы надо спустить в унитаз, потому что теперь у нас такие романы распространять нельзя. А какие можно? Другие. А где их взять? Ну, где-нибудь возьмите. Только, желательно, завтра и сразу в готовом виде, а то закрывать книжные магазины по всей стране, пока вы их ищете, как-то неловко...
89 viewsЕвгения Генрих, 08:04