2022-10-26 15:25:26
Дневник кота (стоял ноябрь уж у двора)
Наконец-то я могу вновь предаться своему любимому эпистолярному жанру и поведать дневнику о том, как проходит моя деревенская одиссея в суровых лесах Карельского перешейка…Хотя, собственно суровые тут не леса, и даже не климат (у нас на Курилах климат еще похлеще будет), сурова тут та самая питерская осенняя хандра.
С одной стороны, она, безусловна, дала множество гениальных творческих личностей…как тут не вспомнить, как хандрил мой любимый Блок!
Ночь, улица, фонарь, аптека,
Бессмысленный и тусклый свет.
Живи еще хоть четверть века -
Все будет так. Исхода нет.
Умрешь - начнешь опять сначала
И повторится все, как встарь:
Ночь, ледяная рябь канала,
Аптека, улица, фонарь.
Но, с другой стороны, сколько народу эта самая хандра погубила!
Когда приходит питерский сплин, впору не то, чтобы в деревню уехать, петербургский высший свет в былые годы в это время спасался от хандры в Крыму. Но мне Крым не по карману, как и многим, увы, и я спасаюсь в деревне. Вернее, меня сюда сослали из города под предлогом – поправить пошатнувшееся здоровье. Такая вот кошачья «Болдинская осень».
Дорогой дневник. Я решил, что время наставничества, о котором я говорил ранее, пришло. Особливо, что делать тут особо нечего, мышей есть мне надоело, тем паче, это претит моей пацифистской натуре, тещеньку из дома я выжил, играть в преферанс под финскими елями с моим собратом по несчастью - британским кастратом это, конечно, весьма изысканный вид отдыха, с точки зрения людей моего положения в обществе, но и это мне опостылело. Посему, выход из сложившейся ситуации я вижу не иначе, как только в благородном деле наставничества, учитывая, что для этого есть, так сказать, материально-техническая база в виде африканской дивы из Абиссинии и нашего местного увальня из числа обрусевших немцев.
Что я могу сказать о моих подопечных? Увалень предан мне до самоотречения, это для нас, котов, несколько странно, однако, для собачей натуры – дело обычное. Пес выполняет все мои команды, обучается прилежно, хотя, собака, ленив порою весьма.
Заморская дива традиционно вызывает у меня подозрение, а учитывая любовное фиаско, которое приключилось со мной летом, когда я позволил себе непростительную глупость, доверившись канадскому сфинксу, оказавшейся на деле просто вертихвосткой, которая даже не смогла оценить весь масштаб моей личности – процесс воспитательной работы с этой строптивой мадмуазель имеет, я бы сказал, открытый финал.
Но я бодрости духа не теряю, дорогой дневник, уповаю на наши девять жизней, в надежде, что хотя бы в одной из них меня ждет большое кошачье счастье.
7.1K viewsedited 12:25
К
