Сочетание в одном целом чего-то несовершенного и совершенного | Проблемы Ивана Глобина

Сочетание в одном целом чего-то несовершенного и совершенного (для меня совершенным был его вокал) - это то, что меня покоряло всегда, и покоряет по сей день. Пожалуй, я, хоть и не понимая, как это работает, просто чувствовал в этом живого человека - для меня это было как «вот, вот он Я».
А ещё у него были залысины. Я до этого видел залысины, там, у дядьки в магазине, у дядьки в метро, у умного политического дядьки по телеку, но я не видел залысин у рок-звёзд. «Лысеющие люди, что, тоже вот так поют в микрофоны, и им, там, разрешают это делать?» - будто бы думал я.
И вот эти мысли, конечно, открыли жуткую дверь: «То есть таким людям тоже МОЖНО», «Что тогда, может, и мне можно?»
И эти откровения были, конечно, судьбоносной хернёй.
Напрашивается вопрос, к КАКИМ таким людям я себя причислял, что им, якобы, нельзя быть звёздами (помимо людей, не умеющих ни на чём играть и петь)?
В то время бы я ни за что не признался в этом, т.к. я чувствовал себя «клёвым центром вселенной», но имеются в виду простые, не исключительные люди, не недостижимые. Внутренне я умел складывать дважды два и видел, что я по многим параметрам, которые важны в (даже детском) обществе, довольно средняя величина. Я был мелким, сил бить всем рожи у меня не было, вечно какой-то хворый был, оценки, честно говоря, были хреновыми (кроме рисования и английского уже ближе к концу школы), к девочкам я вообще не понимал, как подступиться.
Собственно, что общего у меня было с каким-нибудь Декстером Холландом, этим грозой вечеринок, вечно мелькающим с довольной рожей в тёмных очках? Или этим попугаем Фредом Дёрстом, который постоянно норовит со своей красной кепкой всех вокруг прокачать (если что, я описываю тогдашние эмоции, ничего против этих групп, Chocolate Starfish это пушка)? Все эти звёзды были похожи на королей тусовок, на которые меня даже не пригласят. Они похожи на, так сказать, победителей от природы, которым выпали удачные карты, самооценка которых будто ничем не ограничена, и которым я по этому поводу завидовал. Вдобавок, по странному совпадению Оффспринг и Лимп Бизкит любил самый высокий чувак в классе. Мне казалось, что «им всем» будто бы всё было легко, и это поднимало вопрос - справедливо ли ты считаешься сильным, смелым и крутым, если ты никогда не выходил на условный ринг с кем-то, против кого у тебя изначально ноль шансов?
Что ты знаешь о страхе перед обществом и о жизни, которую знаю я?
А Грэг Грэффин, ощущалось, точно знал. Это было в его внешности, его вокале, его мелодиях - готовое музыкальное описание всех моих переживаний.
Нет, мне не нужны короли вечеринок, мне интересны персонажи, которые словно по жизни где-то проиграли первый раунд, и которым надо будто что-то из себя соорудить, чтобы не проиграть остальные. Творчество таких мне понятно и близко.

Bad Religion и по сей день остаётся одной из моих самых любимых групп. В последние годы я немного от них отдалился (как и постарался отдалить творчество нашей группы от них), поскольку ну ты не можешь на одних и тех же эмоциях стоять всегда, ты растёшь.
Но сейчас, с учётом нынешних времён, в которые мы едва узнаём мир вокруг и себя самих, Bad Religion снова стали мне ближе, просто потому что мне нужно ощущение чего-то родного и незыблемого. Если в России это было просто частью моих интересов, сейчас, за неимением дома, я в каждой знакомой херне вижу дом, его осколок, знакомую мне частицу в абсолютно чуждом ландшафте. Я собираю этот дом по частям, и эта музыка - и есть дом, важный осколок, напоминающий о том, что я - это всё ещё тот же я.
Взывающий в своих песнях к разуму и такой тёплый и знакомый, словно это печенье Юбилейное, голос Грэффина неплохо помогает мне не опускать руки в эти деньки.