Попрощался с Мариуполем. Тяжело. Мы все видели эти фото – разр | Эдуард Бояков

Попрощался с Мариуполем. Тяжело. Мы все видели эти фото – разрушенный театр, раздолбанные заводы, опустошенные и обугленные микрорайоны, могилы с импровизированными крестами в палисадниках многоэтажек. Но когда это близко – что-то другое с тобой происходит. Это вирус, не могу сказать чего, но ты уже живешь с этим, а не просто знаешь об этом. Проще всего аналогия – дихотомия: просто знать о болезни или переболеть ею. Сколько сил тратишь, душевных на первое и сколько на второе. Да, да, это пресловутые голодающие дети Эфиопии…

Я очень боюсь экзальтированных нот в описаниях своего опыта. Но с другой стороны, предательство – не делиться этим. Или "отстраивать" , режиссировать правильную интонацию. Если кому то покажется, что я это пишу чтобы покрасоваться или с какими-то другими мотивами – то Бог ему судья. Я это пишу прежде всего для родных. Для старшего сына, который растет, ему десять лет, он начинает понимать что такое война и я все чаще задаю себе вопрос – а если бы он был бы на десять лет старше, как я бы отнесся к его решению… сами понимаете какому…

Пишу для моей беременной жены, которая сейчас на Родине в Омске, купается в любви, рядом с отцом и бабушкой. Бабушкой, у которой девять пока правнуков, но которая держит дом, дачу и всех принимает… Как ей смотреть эти фотографии – не понимаю. Мы уже обсуждали с ней, я конечно что-то личное посылаю. Ей тяжело. Но нам нельзя проходить мимо этого. И нашим детям нельзя.

Это наш город. Это наши дома. И востанавливать их должны мы. Не Хуснуллин и не Беглов. Они не смогут без нас, у них плохо получится – грубо, технократически. Мы должны вложить душу в Донбасс и он отдаст сторицей. Как не был бы важен фронт, но здесь – не менее важнее. Сегодня утром видел Пегова, нашего героичекого поэта и военкора, он говорит: «Под Славянском – Нарния, не могу поверить, что я это вижу»… Я ему рассказываю про русских детей, не знающих Пушкина под Мариуполем и мы тоже плохо понимаем, как такое бывает…

И восстановление Мариуполя (и будущее восстановление Славянска) – это не про деньги и не политику. Это про красоту, про прекрасную, гармоничную счастливую жизнь на море, в родной ойкумене. Про Пушкина, Максимилиана Волошина и Шолохова...

Я знаю, что я теперь не брошу этот город. Даже не столько в смысле помощи, сколько в смысле профессионального интереса, я же художник, моя профессия –наблюдать за людьми и городами. Как востановят Мариуполь – очень важно. Каждый поребрик важен, каждый перекресток, каждый рекламный щит. Мариуполь сегодня – это увеличительное стекло, там все восстановительные процессы после вируса происходят так, что аналогия со всей страной – прямая… Во многом эти разрушенные дома символизируют то, где мы все сейчас, где наша культура. Но у нас есть шанс. Он всегда есть.