2021-08-21 22:13:53
нас было трое тех и семеро этих,
и, в общем, боккаччо гордился бы нами неимоверно.
в нас было историй поровну, тьмы и света,
поровну добродетели, боли, бухла и скверны.
мы не снимали замков, хотя и ездили во фьезоле,
и не садились болтать десять дней, хотя говорили друг с другом по телефону,
и среди нас точно были чьи-то внебрачные дети, любовники поневоле,
и мы говорили правду — всегда только правду, она нам служила фоном
ко лжи, обвивающей мир, и чуме, путешествующей по европе.
а тут позвонишь — и услышишь, какая ты, право, дурацкая присказка к притче.
мы редко встречались, но если встречались, то если ужасную пиццу с лимоном, уксусом и укропом.
не во флоренции, но в вероне, кричащей безвкусицей, славностью и безусловным китчем.
и мы были выдуманы — десять друзей, никогда не живущих вместе, но спящих в умах и кроватях друг друга.
забывших, кто из десяти нас придумал, кто выбрал, зачем нам рождаться в других городах и эпохах.
наверное, так было лучше; иначе бы нас ревновали ужасно и жены бы, и супруги,
пока мы сбегали лежать на коленях и медленно говорить, как, крошка, мне нынче плохо.
чур, я из ватаги была бы элизой — младшей, пускай обо мне бы писал бетховен.
рассказывать всякие глупости, шутки, травить чепуху и чернуху, любить нашу дикую свору.
давай соберемся сегодня, малыш, я усну — и проснусь у тебя, между арнемом и эйндховеном,
пока ты звонишь остальным и бронируешь самолет, никогда не летящий в ливорно.
43 views19:13
E
