В хорошей художественной литературе черное с белым всегда пере | Дмитрий Травин

В хорошей художественной литературе черное с белым всегда перемешано. Сперва не поймешь, где одно, а где другое. На мой взгляд, «Тихий Дон» – хорошая книга, а «Как закалялась сталь» – не очень. «Тихий Дон» писался для того, чтобы показать, насколько все было сложно в Гражданской войне, а «Как закалялась стать» для демонстрации простоты социального устройства, в котором есть трудовой народ и враги трудового народа. «Тихий Дон» написан для того, чтобы мы лучше поняли жизнь, а «Как закалялась сталь» для того, чтобы мы, не сильно задумываясь о сложности жизни, энергичнее приступали к ее переустройству. Проще говоря, «Тихий Дон» – хорошая литература, а «Как закалялась сталь» – хорошая агитация, стимулирующая молодого строителя коммунизма идентифицироваться с Павкой Корчагиным и влиться в многомиллионные ряды борцов за светлое будущее.
Наша жизнь и впрямь устроена сложно, а потому в ней трудно разобраться без хорошей художественной литературы. Причем, читая настоящую литературу, ты имеешь шанс понять в мироустройстве то, что невозможно понять, читая хорошую историческую или социологическую книгу, где автор аналитически раскладывает жизнь на кирпичики. Задача ученого – показать, из каких «кирпичиков» сложилась Гражданская война. Задача писателя – показать жизнь человека в годы войны, похожую на груду битого кирпича, где перемешаны благие порывы и стремление к добру со страхами, фобиями, подлостью, конформизмом. И подлость должна быть не менее убедительной, чем благие порывы.
Сажать в тюрьму за убедительные художественные образы, как за пропаганду, значит стимулировать превращение хорошей литературы в литературу, годную лишь для агитации, поскольку писатель, опасаясь расправы, вынужден будет делать карикатурными образы отрицательных персонажей.
В «Хождении по мукам» есть эпизод, когда Рощин, бросает Катю, рекомендуя ей найти в мужья ж…да или большевичка вместо себя – достойного русского офицера (Книга 2, глава 2). Наверное, Алексея Толстого можно было отправить в Гулаг как за контрреволюцию, так и за антисемитизм. Но даже в сталинские годы этого не сделали, хотя по другим причинам сгноили ряд великих писателей и поэтов.