моно но аварэ

2022-08-01 19:56:17 Loie Hollowell’s body of work is an expression of her sensuality as a woman going through the different stages of pregnancy from conception to birth to motherhood. It is this experiential origin that makes her explicit abstractions of the human form so powerful — paintings that in reality are sculptures. Most of the images you see are not a flat canvas but a three-dimensional object playing with the perception of illusory space and real space.

Her work is phenomenological — as if symmetry, color, and light are painted into the surface. She probes at our self-awareness, our sense of being. Открыть/Комментировать

2022-08-01 16:07:17 В моей текущей квартире есть небольшая барная стоечка. А я, значит, всегда мечтала жить в квартире с барной стоечкой.

И вот готовлю я что-нибудь, а кот садится на барный стул возле стоечки и смотрит на меня.

И я такая понижаю голос, наклоняюсь к нему и говорю:
— Здорово, приятель, тебе как обычно? Ну, рассказывай, старина, как оно?
________
Изначальный план по Рысику был не воспитывать сынка, а разделять тяготы и радости кочевой жизни с микро-ковбоем. Справляемся с переменным успехом. Открыть/Комментировать

2022-08-01 14:44:50 II.

Но лежать и плакать иногда важно. См. скриншот. Я убеждена, что тот, кто не имеет доступа к проживанию so called негативных эмоций в чистом виде, так же отрезает себе путь к радости, нежности, восторгу.

Процесс может быть очень волнообразный (как вот мой сейчас) — злость сменяется грустью, потом пустота, потом — раунд. Волны эти мутные и несут какие-то пластиковые бутылки и другую морскую пакость. Я знаю, что я не в депрессии. Я что-то проживаю, что-то отпускаю.

Relational терапевт Терри Рил говорит женщине (health-коучу и астрологу) на eё сессии «Inner Child», посвящённый матери, которая НЕ ПОНИМАЕТ:

— Сейчас я скажу слово, которое вам не понравится. Это слово — grieve (горе, скорбь).

Страна и дом. Дом и страна.

До тела доходит дольше, чем до ума. Научный факт. Телу нужно больше времени.

Что ж, grieve так grieve. Открыть/Комментировать

2022-08-01 14:44:14 I.

Слушать альбом «Мне это не подходит» группы «Обе две» это как быть в декабре-январе.

У Катечки прекрасное чувство языка, а влюблённость — всегда с чуточкой ярости и безысходности.

Mentally я в декабре-январе. На красном диване на Новослободской. Да нет, конечно. Я в августе в Тбилиси за чёрным столом.

Утром была у физиотерапевта-энергохилера Гио, с которым в июне занималась регулярно, а потом испытала сопротивление любым телесным процессам и в июле куда-то от него укатилась. Вот и прикатилась. Нашли, где злость прячется в теле. Нашли, какие события были сами энергозатратными в прошлом месяце. Выпустили немножко. Отпустили. Боль в спине прошла. Зачем-то заказала лосось в Стамбе. Ненавижу лосось. Только один раз ела вкусный лосось в этом сезоне — Саша, привет.

Всё равно хожу и злюсь.

Тем, кто осознанно копает в тяжелые эмоции (психологам, эзотерикам, селфхелперам и проч) должно быть понятно, что гнев это эмоция-маска (cover emotion), за которой скрывается грусть и горе. Так психика адаптируется, ведь злиться в разы ресурснее, чем унывать. Из злости можно многое сделать. Из грусти — лежать и плакать.

↓ Открыть/Комментировать

2022-07-31 12:38:13 III.

Вспоминаю: а когда обо мне кто-то заботился безусловно и нежно? Не боясь заразиться — болезнью, печалью, болью. Скучаю по Лиле. Ей так просто даётся — делиться, угощать, проявлять любовь.

Почему во мне нет этого естественного навыка? Я могу только делать: чай, купить лекарства, суп, задавать вопросы, искать решения. На последние деньги, из последних сил. Ах да, моя семья знает три языка любви: еда, деньги, врачи. Помню те три раза, когда в зрелом возрасте меня назвали «зайкой». В зрелом возрасте, то есть мне было 12, 15 и типа того.

Делаю глоток фрапучино в хипстерском Monday green.

Интересно, бариста и его приятелям, развалившимся за столом напротив, видно мои красные от подступающих слёз глаза?

Интересно, Ника напишет мне? Мы много молчали, и мы много говорили, и я могла бы вечно ехать в его джипе на месте королевы жезлов, смотря, как жаркие палевые пейзажи сменяются редким сосновым лесом под Agnes Obel и Ane Brun, которых он между делом включил. Там не было никакого надлома, и поэтому не было привычной мне искорки. Последний раз так уверенно спокойно мне было рядом с Севой, который, слава мирозданию, остался в моей жизни совсем на других ролях.
…

Я не могу сказать, что рядом с отцом мне никогда не было спокойно. Он хорошо водил большие машины. Слушал хорошую музыку. Нравился людям и умел торговаться. Иногда он был нежным мужем и весёлым отцом. А ещё он был глубоко несчастлив, много пил, и, выпив, становился агрессивным, кричал, лупил меня, зверел, когда мы терялись в путешествиях, был-не-тем-кем-казался, а ещё он исчез навсегда, откупившись от меня Луи Виттоном и бриллиантом.

Много лет я задавалась только одним вопросом: неужели ему не интересно, что я за человек? Там вообще не было вопросов о любви, справедливости, ответственности, я уговорила себя, что поняла, каково это — жить не свою жизнь, быть несчастным, сбежать от всего этого в новую реальность, ту, которой на самом деле всегда хотелось. Но вот это — ну, мы же прожили 20 лет под одной крышей, я же вроде..интересный человек? Почему ему не интересно?

Долгие годы я наращивала свою «интересность», пока виражи моей жизни не превратились в бесконечный неправдоподобный ситком, книгу, которую надо бы написать, подтвердив некоторые сюжетные линии переписками и фотографиями, потому что «тебе всё равно никто не поверит».

Хорошо, у меня была интересная жизнь. Много красоты, эмоций, любовных вспышек, ролей, прозрений, синхроний. Разноцветные блестящие слои иллюзии. Пластиковые американские горки в безграничном парке аттракционов. Я от бабушки ушёл. Я от дедушки ушёл. Мам, пап, валидируйте меня, пожалуйста, чтобы я не тратила энергию на вот это вот всё, а была тем, что есть. Isness.

Господи, позволь мне вернуться к тебе ещё раз, ведь по какой-то причине я не родилась мужчиной с сильными руками на большом внедорожнике, почему-то же я оказалась в этом неверном и мудром женском тельце, и оно мой суровый учитель, и оно моя радость и сладость, так позволь не захлебнуться в нектаре, позволь не застрять в смоле гнева, дальше, Дальше, дальше. Время молитвы.

P.S. «Здесь и сейчас» это тоже препятствие. Слово — препятствие на пути у БесСловесности.
P.P.S. Вот так я обнажаюсь перед тобой. И мой путь это твой путь. Мы здесь не просто вместе, мы — одно.

31.7.22 Открыть/Комментировать

2022-07-31 12:38:13 II.

И я обесцениваю весь свой путь, наказывая, нарекая плохим и слабым человеком. Назови себя похуже, и тогда, если кто-то заметит, что ты самозванка, это уже не ударит так больно. Я знаю механизмы стыда, внутреннего абьюзера, адаптации к травме. Но вот прямо сейчас я знаю их изнутри и остановить не могу.
…

Боюсь осени. Лишаю себя семьи и родины. Мысль о России нажимает на последний рычаг. Она была какой-никакой, но своей, в ней когда-то виделась нежность и красота, простор и майский московский вечер, путь по сугробу до детского сада, круассаны в Миусском парке, лето в Калужской области, а теперь, а теперь… Беспощадный эгрегор, или как написал какой-то грузин в Тиндере: your country is a black shadow of earth. You seem great, but I have to unmatch. Sorry.

Ника рассказывает, что делают в израиле с палестинцами. Что происходит в Канаде с индейцами. Зло не сосредоточено в одной или двух точках, оно размазано по Земле, как слёзы на моих щеках. Прикрываю последствия пудрой, и ласковой розовой кисточкой рисую скулы от Chanel. Иди погуляй, детка, надень свои hot pink штаны, купи холодный кофе. Только не прекращай думать об этом. Не отвлекай себя. Сядь и выпиши это всё. Потеряйся, провались, устрой сеанс духовного переваривания. Не беги. Да и некуда бежать. В определённой точке пути копинговые механизмы не работают. Хорошо, есть привычка писать.
…

В последние дни J. болел, и я была рядом, варила суп, носила продукты, гладила его по голове, наплевав на риск заразиться. Быть рядом ощущалось правильным и важным, пока свербящий вопрос «Ну а кто мы друг другу?» не пришёл, чтобы остаться. Борьба с собой, борьба за себя. Решение — мы поговорим, когда он поправится. Хватит серых зон, я должна вернуть себе себя, а этот танец Шивы на грани созависимости уводит от истины, хоть и умело притворяется ей иногда.

Посиди с этим минутку. У меня правда нет никого кроме себя, то есть рядом очень много прекрасных людей, но только я могу чувствовать путь и следовать ему, только я могу заплатить за квартиру, сделать дыхательное упражнение, вывести себя в лес, поддерживать свой окей — потому что ну, никто не придёт и не скажет, что делать, а внутреннюю динамику жертвы мы, кажется, исключили.

Дома мне бы сказали: ты сама себя сюда поместила. Никто тебя не заставлял. Возвращайся. У тебя есть деньги?

Я не брала и не одалживала у семьи деньги уже несколько лет. Это последнее, что я сделаю, если окажусь в сложной ситуации, на грани которой иногда приходится танцевать. Спасибо, К., я бы не справилась без твоей февральской поддержки и пинка в самолёт.

Да, мне бы никто не сказал: ты всё делаешь правильно, мы гордимся тобой, ты сильная/смелая/мудрая, ты много делаешь и многого добилась, ты молодец-ты молодец-ты молодец-и мы любим тебя-и ты умница-и мы примем любое твое решение-и мы посылаем тебе любовь и — ты никогда не одна.

Мне бы сказали: тебе хреново? Ну ещё бы. Живёшь в своём выдуманном мире. Возвращайся. Вместе веселее.

Толькоделоневместе. Я сейчас в лучшем месте на земле. Мы едем в ночном такси с Ромой, я высовываю руку из окна и говорю: это лучший город на земле. Он отвечает: да!

Дело в сломанном мире и том, что мы будем делать со светом, льющемся из этой новой трещины. Я не могу не делать ничего. А место — я (всегда) нахожусь ровно там, где должна. Ровно с тем, с чем должна была остаться: со своим шатким эго, крепким страхом разделённости (so called Дьявол) и непобедимым Принципом Связности (so called Бог). А ещё рядом с горами и лесом.

На его огромной кухне я одновременно делаю чай и размешиваю мёд в воде. Стараюсь делать это потише. Двигаюсь по кухне быстро, лишь бы что-то делать каждую минуту. Спрашиваю: хочешь смузи? Он отвечает что-то немного резкое — типа не делай 10 дел одновременно. "I am not multidimensional being». Я отвечаю: bad for you. Меня захватывает триггер. Я виновато улыбаюсь и ухожу на балкон слушать подкаст про мужскую нарциссическую травму. Почему я снова пытаюсь понять их изнутри? Опять я русалка в воде, закипающей от злости. Открыть/Комментировать

2022-07-31 12:38:13 I.

С утра испытываю животный страх перед жизнью. У меня никого нет. А вот я — в ответе за себя, кота и горстку вещей. Где мы будем через месяц? Почему сегодня я проснулась без доверия — в ужас присутствия?

Вот я — кричу на кота за проступки, точнее, за его естественные проявления. И я кричу по-настоящему, где-то плотно сдерживаемый крик гнева вдруг прорывается, и я думаю: хорошо, что никто меня не видит. Я стыжусь своего гнева. И я думаю: я плохой человек.

Доползаю до кровати и заливаюсь слезами. До этого пыталась медитировать, двадцать минут наблюдения за волнами заканчиваются под сомкнутыми веками волной войны. Какие-то картинки, залитые кровью, лишившиеся дома; как говорят, исковерканные жизни. Коллективная травма прорывает мою маленькую миленькую медитацию на ковре, заботливо расстеленным в пока-ещё-моей квартирке грузинским недолюбовником. Раскинем карты: на кого я могу положиться? Ответ: на себя, на себя. И на меня — ответ из «повсюду» и из «нигде». Пост-июльское: у меня семьи. Никто не поддержит словом, нежности от них не дождёшься, всё бред, мне давно не нужны ни их деньги, ни причитания. Я далеко, а захотелось быть ещё дальше. Спасибо за жизнь, о большем просить не смеем.

Заходила вечером в душисто-душный сад двора на Палиашвили, в наушниках заиграла древняя песня Scissor Sisters, и подумалось: мой дом — эта песня. Каждой клеткой узнаю её, вспоминая, как она убаюкивала меня ночами на Юго-Западной и обещала другую какую-то жизнь. Вроде той, что живу сейчас. Вот эта песня — дом, а не место, что было тогда домом. Какое же это было одиночество, многолетние ночные истерики, тотальное одиночество, частичное (всегда частичное) исцеление, увлечение травматерапией, и все равно ведь не объяснишь это себе так, чтобы улеглось раз и навсегда, всё равно отправляешься в паттерны adaptive child, и там только один вопрос: почему? почему? почему? Почему я такая плохая, что должна быть одна?

Мне 6 лет. Потом 10. 12. Наверное, до Никиты это всегда ощущалось так плохо. Когда вспоминаю бесконечную ночь детства, обдаёт одним и тем же холодным ветром, горячим потом, маленькие ножки под одеялом, горе и страх.

Не было домашнего насилия, не было бедности, была полная семья, дом, кошки, сестра, друзья, школьные постановки, дача и велосипеды, турецкие пляжи, голубые бассейны. Но ещё, было что-то ещё. А точнее не было. Валидируй меня полностью. Скажи мне: это нормально, что детство болит в тебе до сих пор.

– Mentally I am in a bad place.
– Why do you choose to be in a bad place?
– Because I don’t feel I deserve anything good.
…

Я кричу на кота, потому что кричали на меня. Точка. Вот так просто. Я луплю его по пушистой жопе, потому что мне давали подзатыльники, когда я плакала или не хотела идти спать. Следующая мысль: ну и ладно, ведь ничего НА САМОМ ДЕЛЕ плохого с тобой не случилось. Чё ты расклеилась? Я не расклеилась. Просто сегодня я устала склеивать то, что не я разбила.

Будет ли когда-нибудь любовь ощущаться безопасной? Остановится ли этот бег? Перестану ли я подводить себя?

Овуляция, прогестерон, гормональные вспышки, обычное дело. Приложение говорит — сегодня вы можете быть эмоциональной. Сегодня я устала быть женщиной.

Красивый и сильный Ника заезжает за мной на большом белом внедорожнике. Он снимает фильм Wisdom of Trauma, две недели назад он спорил за ужином с Габором Мате, а теперь везёт меня прямо по горам, ветки пустынных деревьев стучат по бокам, и мы видим орла СВЕРХУ, выходим у креста на вершине, молчим, потом говорим про детство, потом едем красиво ужинать, потом он привозит меня, сонную как муху, домой, мы коротко обнимаемся, я неловко выхожу. Он хардкорный медитатор, дисциплина и сила искусства, он хорошо говорит и практикует всё то, о чём я только делаю вид, что что-то знаю. Встреча с Никой задаёт мне вопрос: а что ты делаешь для того, чтобы быть там? Ну хорошо, карты, клиенты, таро-ученики. Вроде справляешься с тем, чтобы прокормиться во внезапной эмиграции. Кукушечка в порядке.

Этого недостаточно. Что дальше? Открыть/Комментировать

2022-07-29 21:32:14 Юнг кое-что соображал. Открыть/Комментировать

2022-07-28 17:02:33 Susan Sontag, from “Reborn: Journals and Notebooks, 1947-1963″ Открыть/Комментировать

2022-07-28 10:57:40 вчера сидела в лесу (опять нашла новый кусок леса), вводила пальцы в землю, зачёрпывала горсти охристой пыли, колючек, веточек, подносила к лицу и вдыхала

нет запаха роднее, чем запах земли, в которую все мы когда-то вернёмся

заземление. доверие земле. доверие = знание. доверие миру = доверие собственному сердцу. и наоборот. и дальше, и дальше. как пузыри на воде. правильность рождается в голове, когда всё остальное замолкает.

многим людям нужен учитель, path of devotion частично упрощает процесс, но также формирует его в более чёткую структуру, что ли? учиться у всего сразу = вечно колебаться между строгостью и отвлечениями

таро, любовь и убирать дерьмо за котом — дисциплины, которые выбрали меня на данном отрезке пути

во время полнолунного ритуала пришло и мгновенно эмпирически запечаталось:
принцип женской взрослости сильно отличается от мужской

beware beware 
на самом деле я верю лишь в принцип связности Открыть/Комментировать