2022-12-27 16:31:10
Секс у Салли Руни
Возвращаясь от Пинчона к чему-то более релевантному и тематике канала, и повестке. Как почти любой инфантильный миллениал, люблю «Нормальных людей» иррациональной любовью. «Разговоры с друзьями», по-моему, сильно хуже, несмотря на схожесть двух книг. Недавний «Прекрасный мир, где же ты» — нормас, несмотря на схожесть трех уже книг.
Руни всю жизнь делает один текст — хронику современности, этаких «Ругон-Миллениалов». Дробление на романы и рассказы позволяет Руни фиксировать изменения, чтобы ее метатекст (простите бога ради) оставался плюс-минус актуальным, поспевал за всякими парадигмальными сдвигами. Она как Пелевин, про которого говорят, мол, выходит на трибуну раз в год и с видом «вот такая вот хуйня, собачка» рассказывает, что же стало с родиной и нами. Даром, что Руни выходит реже, да и интересуют ее скорее травмы, переживания и потрясения не общественно-политические, а те, которые случаются в головах сверстников. Салли Руни — дотошный наблюдательный хроникер. Отсюда — зияющее отсутствие какой-либо художественности и this-is-literally-me-эффект; но отсюда же происходит и главная проблема. Озабоченная созданием «портрета поколения» в динамике, Руни подчиняет этой интенции вообще все.
Суть в чем. Бесконечно убедительные герои Руни, которые, напомню, «отличаются глубоким/тонким психологизмом», теряют всю свою убедительность, как только снимают портки. Секс, кинки и все такое прочее — что в «Нормальных людях», что в «Прекрасном мире» — это как сны Веры Павловны, то есть чисто функциональная штука, работающая исключительно на донесение авторской мысли.
Гляньте на Джейми из «Нормальных людей». Мудак и скотина, который — ах, сука — любит еще и в сексе доминировать. Не, ну а чего вы хотели от мудака? Конечно, он будет кого-то где-то бить. Или вот Марианна — такая вся неуверенная, травмированная, привыкшая быть ведомой. В волшебном мире Салли Руни это значит, что и в сексе такой человек предпочтет роль «нижнего». Неудивительно, что какое-никакое освобождение Марианна получает именно через секс, когда над ней начинают доминировать уж слишком сильно. Говоря о границах свободы, ну, бытовой, Руни неизбежно проводит параллели со свободой сексуальной, низводит все, собственно, до секса.
Кажется, беды нет — все-таки речь о художественном тексте, у которого структура там, какой-то замысел, всякое вот это. Однако на деле получается неприятный диссонанс: таким естественным и «живым» героям автор отказывает в субъектности и погружается в кухонный фрейдизм ради того, чтобы заявленный тезис ярче звучал с трибуны. И это не упоминая о том, что, во-первых, сексуальные предпочтения, вообще-то, никак не характеризуют человека, а во-вторых, наделяя склонностью к лайтовому БДСМ отрицательного персонажа, Руни будто сообщает читателю: «Порка по обоюдному согласию — это удел тварей и гнид, понятно? Нормальные люди таким не занимаются».
I have spoken. Смешной секс из «Прекрасного мира»:
Ничего не говоря, он поцеловал ее. Потом спросил, может, она будет сверху, потому что он устал, и она сказала «да». Когда он оказался внутри ее, она замерла на несколько секунд, тяжело дыша. Порядок? — сказал он. Она кивнула. Он ждал и не торопил. У тебя такая классная пипка, сказал он. Волна дрожи пробежала по ней, с головы до таза.
И пара моментов оттуда же, но как будто из рассказа «Шесть дюймов» Буковски:
Мне понравилось, когда ты был у меня во рту, — сказала она. Глаза ее были закрыты, он смотрел на нее снизу вверх. Приятно такое услышать, сказал он. И что тебе в этом понравилось? Она глубоко дышала. Я боялась, что ты будешь груб со мной, но ты был очень нежен.
Он стал раздеваться, а она лежала с закрытыми глазами, по-прежнему закинув одно колено на спинку дивана. Можно в тебя? — сказал он ей на ухо.
512 views13:31
Б
