Почему мы живем в эпоху деградача В NYT вышла колонка Мишель | Культурный

Почему мы живем в эпоху деградача

В NYT вышла колонка Мишель Голдберг, где она пытается объяснить культурный застой (формулировка про эпоху деградача — Игоря Кириенкова). Ниже — основные тезисы колонки.

Литературный критик Кристиан Лоренцен опубликовал статью о политической и культурной скуке: «Голливудские фильмы скучны. Телевидение скучно. Поп-музыка скучна. Мир искусства скучен. Бродвей скучный. Книги крупных издательств скучны». Лоренцен возлагает вину за художественный застой на маркетинг: холдинги не хотят рисковать. Но это не может объяснить то, что не появляются даже интересные инди-материалы, спорит с ним Мишель Голдберг. Она надеялась, что конец президентства Дональда Трампа приведет к культурному расцвету. Но не тут-то было.

«В кофейнях, где тусуется молодежь, музыка часто либо та же самая, что я слушала в молодости, либо звучит она точно так же. Один из самых популярных синглов года — песня Кейт Буш 1985 года. Я не могу вспомнить ни одного недавнего романа или фильма, которые вызвали бы страстные споры. Публичные споры людей об искусстве — обычно об апроприации и оскорблении — стали почти механическими. Люди ищут что-то блестящее и новое и не находят», — считает Голдберг.

Свое объяснение предлагает В. Дэвид Маркс в книге «Статус и культура». Маркс постулирует культурную эволюцию как вечный двигатель, приводимый в движение желанием людей подняться по социальной иерархии. Художники создают, чтобы обрести статус, а люди бессознательно корректируют свои вкусы, сигнализируя о своем культурном статусе. Борьба за статус подпитывает культурное творчество в трех важных сферах. Это конкуренция между социально-экономическими классами (хм, Маркс пишет про классовую борьбу), формирование субкультур и междоусобные столкновения художников.

Все поменял интернет: с огромным количеством контента вероятность того, что другие поймут значение культурного сигнала, снижается. Вызывающее искусство теряет свой престиж. Кроме того, в век интернета вкус меньше говорит о человеке. Вам не нужно пробираться в какое-то высокое общество, чтобы познакомиться с музыкой Кейджа, или, если уж на то пошло, андерграундным хип-хопом, диким перформансами или редкими кроссовками. Про это подробно написал Джон Сибурк в Ноубрау еще двадцать лет назад.

В некотором смысле это здорово. Люди могут легко находить вещи, которые им нравятся, и тратить меньше времени на то, чтобы притворяться. Как писала Сьюзен Зонтаг, авангардное искусство может быть довольно скучным.

Но сейчас люди не менее одержимы своим статусом, чем во времена культурного расцвета. Просто маркеры высокого социального положения стали более обывательскими. Когда культурный капитал теряет свою ценность, определяющими факторами в социальной иерархии остаются популярность и экономический капитал. У людей меньше стимулов создавать и прославлять культуру с высокой символической сложностью.

Сейчас имеет больше смысла симулировать поездку на частном самолете, чем интерес к современному искусству. Мы живем во времена быстрых сдвигов в категориях гендера, религии и технологиях. Но эстетически, благодаря интернету, у нас все достаточно уныло.