Сразу скажу - мой дед не воевал (он 31го года рождения. Т.е на | Fire walks with me

Сразу скажу - мой дед не воевал (он 31го года рождения. Т.е на момент войны ему было 10 лет)

Я вообще всегда говорю, что моя каста - земледельцы, и дед мой землю пахал. В общем-то так оно и было. Он часто рассказывал эту историю: была зима, они с отцом и братом везли на телеге самогон куда-то, и наступавшие немцы расстреляли их отца за самогон. А детей пожалели. Не помню уже, что было со старшим братом - вроде он пошел на фронт и даже вернулся оттуда. Но дедушка мой в итоге остался с матерью и всю войну поднимал хозяйство - резко стал взрослым. Пас коров, распахивал поле (я до сих пор вспоминаю это огромное поле, которое мы каждое лето боронили и потом выкапывали по осени картошку), заготавливал сено (меня тоже заставляли каждое лето укладывать стога, и этот безумный ни с чем не сравнимый запах сенокоса)…

От этой тяжелой работы, от того, что внезапно стал взрослым, он вырос очень худым, буквально тщедушным и рахитичным. Но у него была воля. И воля к жизни - тоже. И не только воля. А еще он умудрился сохранить кротость характера. Не знаю, как это объяснить - у меня этой черты нет. Смирение это, наверное, называется. Христианская добродетель. Amor fati.

Но несмотря на какие-то нечеловеческие испытания, он почему-то оставался тем, кого называют “светлым человеком”. Без всякой хуйни, которая обычно подразумевается под этим. Поразительное свойство натуры, думаю, что врожденное. Короче, он как-то вылез из смоленской деревни и поступил в военно-морскую академию в Риге, куда его не хотели брать из-за рахитичного телосложения и роста. И возраста. Но в итоге как-то взяли. Он прекрасно окончил мореходку, получил распределение и уехал в Эстонию. Был капитаном пограничного катера, минного тральщика… Когда я сама поступала в мореходку, то он готовил меня к экзаменам.

И вот он с детства заставлял меня каждый день заниматься физ-рой, гимнастикой какой-то… До последнего своего дня читал сложные книги (по истории, по мореходству), записывал, сохранял жизнерадостность и ясный ум.

К людям - с такой памятью - хочется припадать, как к мощным деревьям. Чтобы почувствовать корни и ток жизни. Даже если его почти уже не слышно. То, что и называется выживаемостью и силой рода.