Куда делся весь андер? Кто его убил? Ответа я вам не да | Сломанные пляски
Куда делся весь андер? Кто его убил?
Ответа я вам не дам, но давайте вместе поразмышляем.
Про то, что ключ границы между андеграундом и мейнстримом переломан пополам, не написал в интернете разве что неграмотный (оставлю ссылку на хороший текст Андрея Никитина, где все по полочкам). В новом рэпе уже давно нет никакого андеграунда — те люди, которые за него топят, топили за него ещё в начале десятых (РО, УННВ, XIII), а свежая кровь сюда не приливает. Где новые андеграундные рэперы? Я их не вижу.
Куда-то пропал и весь инди-рэп. Возвращению группы 2H Company многие радовались в том числе и потому, что в сегодняшней культурной ситуации группу 2H Company (задротский рэп, намеренно сделанный так, чтобы его нельзя было продать) сложно представить. С огромной натяжкой единственный новый инди-рэп проект последних пяти (!) лет — группа Аигел. И ту зачисляют в «рэп» по инерции, потому что Илья Барамия как-то сказал, что хотел сделать звук первого альбома как у Run The Jewels, а так-то и у Луны есть треки с речитативом.
Андеграунд, проясню на всякий, это не синоним музыки, которую никто не слушает и о которой никто кроме друзей сочинителя не знает. Андер — явление эстетическое. В какой-то момент тебе хочется отделить свою музыку от другой, которая кажется тебе неклассной — в этот момент и происходит рождение андера. В конце нулевых человек видел по телевизору клипы Тимати с гоу-гоу-дэнсершами в масле и думал: «Ну нет, с таким я не хочу стоять на одной полке». Его можно было понять. Когда вы с Тимати стримитесь в одном спотифае, то поди разберись, где начинается, а где заканчивается андеграунд.
Любой андер предлагает еще и анти-индустриальный подход: не подписываться на лейблы, не делать промо. Я думаю, что такое выглядит максимально непривлекательно в глазах нынешних рэперов 20+. Когда любой, кто имеет небольшую сплоченную фанбазу, может получать за свои альбомы миллионы рублей (а если фанбаза больше, то и не рублей), воротить нос от этих перспектив в пользу непонятно чего довольно глупо. Когда Скриптонит или Хаски доказали, что можно становиться мегазвездами, делая темную, сложную, кроссжанровую музыку, странно сидеть в норе и тыкать мейнстриму фак, не совсем даже представляя, кто твой враг и где проходит линия фронта.
Мне кажется, мы опять метнулись из крайности в крайность. В русском рэпе первой половины десятых почти ни у кого не было денег, и гнуть свою независимую линию было проще («Все равно мы на этом не заработаем, давайте хоть повоюем»). Сейчас, когда наконец сформировалась какая-никакая индустрия, пришло время показного сверхпотребления и ориентирования на цифры. Время, в котором музыкантам-идеалистам не очень уютно. Ситуация «у нас всех ничего нет» переживается проще, чем «у всех миллионы, а я один с голой жопой».
Хотя, может быть, это часть какого-то мирового тренда, когда андеграунд становится пристанищем для людей постарше — и они благодаря этому переживают вторую молодость. Любой западный сайт про рэп расскажет вам, что 2020 был годом взлета для тусовки Griselda (ее участникам сильно под 40) и 39-летнего рэпера Фредди Гиббса (Егор Крид, подпишись на мой канал, и не будешь сыпаться в интервью).
То есть пока молодежь озабочена лайками, подписчиками и прочим клаутом, за андер воюют деды.
