На первое сентября всегда вспоминаю это стихотворение Мандельштама и эту историю про него:
Зачисленный 10 сентября 1911 г. в студенты отделения романских языков Историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета, Мандельштам, не проходивший древнегреческого языка в Тенишевском училище, был обязан в течение первого учебного года сдать дополнительный экзамен за полный курс классической гимназии. Его однокурсник К. В. Мочульский (1892 — 1948), будущий приват-доцент этого университета, вызвался помочь ему в подготовке. Он вспоминал, что Мандельштам «...приходил на уроки с чудовищным опозданием, совершенно потрясенный открывшимися ему тайнами греческой грамматики. Он взмахивал руками, бегал по комнате и декламировал нараспев склонения и спряжения. Чтение Гомера превращалось в сказочное событие; наречия, энклитики, местоимения преследовали его во сне, и он вступал с ними в загадочные личные отношения. Когда я ему сообщил, что причастие прошедшего времени от глагола «пайдево» (воспитывать) звучит «пепайдевкос», он задохнулся от восторга и в этот день не мог больше заниматься. На следующий урок пришел с виноватой улыбкой и сказал: «Я ничего не приготовил, но написал стихи». И, не снимая пальто, начал петь. Мне запомнились две строфы
. До конца наших занятий Осип Эмильевич этого вопроса не решил. Он превращал грамматику в поэзию и утверждал, что Гомер — чем непонятнее, тем прекраснее. Я очень боялся, что на экзамене он провалится, но и тут судьба его хранила, и он каким-то чудом выдержал испытание» (тем не менее это произошло за рамками установленных сроков: для сдачи поверочного экзамена по греческому языку Мандельштам был оставлен на первом курсе на второй год)
