Получи случайную криптовалюту за регистрацию!

О Юрии Рыдкине, поэте, медиахудожнике, несколько лет назад нап | Метажурнал

О Юрии Рыдкине, поэте, медиахудожнике, несколько лет назад написал эссе Алексей Конаков, и написал хорошо. По крайней мере, в нем проговорено основное: в эпоху политической реакции «проживая вдалеке от российских столиц и будучи (вследствие несчастного случая) прикован к инвалидному креслу, Рыдкин физически не может принимать непосредственное участие в литературной жизни России» и фактически превращает себя в бота, выстраивающего стратегии коммуникации в сетевом пространстве. Все мы можем наблюдать в Фейсбуке многочисленные, ветвящиеся, самоповторяющиеся в целом и в каких-то отдельных фрагментах трансформации, которые производит Юрий Рыдкин с собственными фоторепликами, совмещая свое лицо с визуальными цитатами или неожиданными субъектными и предметными конфигурациями, без особого напряжения меняя пол, возраст, параметры тела, раздваиваясь, растраиваясь, половинясь, развоплощаясь среди торжества предметов, абстракций и т. п. Трансгрессивное проникновение туда, куда физически проникнуть невероятно сложно, если не невозможно, присвоение материальных и культурных фрагментов реальности, превращение в бота, чье физическое тело подменено всеприсутственностью и неисчислимыми актами коммуникаций, актуальны и для отдельных поэтических текстов Юрия Рыдкина. Однако представленное здесь стихотворение, несмотря на доминирующую в нем идею преодоления физического детерминизма, а, может быть, именно благодаря ей, радикализированной и утрированной, несколько иное. Оно, например, невольно заставляет вспомнить поэзию раннего Руслана Комадея (отправляю к сборнику «Стекло»), еще исследовавшего потенциал силлабо-тоники, вкупе с образностью и приемами метареализма: такое же остраненно-изумленное наблюдение, переходящее в действие, такие же попытки выстроить диалог с другим, а по факту с самим собой, такой же дольник с цезурой, о которую сложно не запнуться и одновременно не почувствовать смущение говорящего. И вот что удивительно: поэтика метареализма, казалось бы, не имеющая значения для Юрия Рыдкина, экспериментировавшего на полях, скорее, дигитальных, внезапно проступает в этом тексте через экстатическое и эротическое сплетение предметов и субъектов. Это узнаваемое положение «вверх тормашками», равно как и сама идея отмены законов тяготения и гравитации, эта зыбкость границ между предметом и субъектом, субъектом и субъектом, словно бы перетекающими друг в друга, этот паралогизм, которым отмечен как минимум финал текста, это стирание различий между условно реальным и условно виртуальным, когда картинка распадается на пиксели, но пиксели предметизируются и даже олицетворяются, ‒ это все до боли знакомо, это все мы где-то да читали. В случае Рыдкина однако особенно ценно наблюдать, как обжитое пространство метареализма оказывается приспособленным для инклюзии и практик инклюзивного письма.

#комментарий_Юлии_Подлубновой