Лев Зулькарнаев

Любить – это отдавать. Но это правда очень сложно. Это моя боль персональная. У меня не получается отказаться от своего счастья в силу какого-то примитивного самолюбия (может, просто ещё повода не было) – и вот так любить. Но тогда ты, конечно, подлинно счастлив.
⠀
Мне говорят, что человек может измениться. Я настаиваю, что вообще никак. Мне кажется, что пространство настолько едино со временем – то есть, скажем так, время и есть пространство. Нет прошлого, будущего, настоящего, это одна комната. Это одна Белая студия.
⠀
Если я начинаю себя искать в том, к чему не предрасположен, оставляя то, что я хорошо делаю – это предательство замысла? Я понимаю, что я не такой, может быть, прозаик, как актёр. И пробую себя в жертву основной стезе. (…) Как ты воспринимаешь замысел Бога о себе самом? Как ты его ищешь? Как ты соотносишь это с собой? Я не могу до сих пор найти ответ. Для меня иногда это впадение в какой-то формализм, штамп смысловой, а хочется какую-то голую правду найти.
⠀
Наш педагог Олег Львович Кудряшов помогал добираться до самого себя, до своей сути. Он по-человечески помогал тебе открыть то, что в тебе уже сидит, и это использовать в профессии. Причём самое человечное, что в тебе есть. Мне иногда даже казалось, что я какой-то бессовестный человек на фоне Олега Львовича. Потому что надо быть совестливым человеком в конце концов. Тяжело было встречаться каждый раз с самим собой по-настоящему. Потому что ты разгребаешь все это напускное, наносное, иллюзорное. Смывать гадость – это очень неприятно. Олег Львович, конечно, помощник и проводник.
⠀
Когда отстаиваешь замысел и тему, в которых Бог и живёт, ты крупнее в тысячу раз, чем когда ты оттачиваешь себя самого. Это и хотелось передать в роли Сергея Рахманинова.
⠀
Суть не в том, что ты должен победить зло вокруг. Может, это и есть эго – я буду чемпионом и всех спасу. Нет. Суть как раз в том, что ты в себе этот свет оставил. И он в тебе растет. И он в тебе живет. И это помогает другим освещаться, вот именно это. Я так думаю.
⠀
Лев Зулькарнаев в «Белой студии»

Вообще так радостно возвращаться в Тбилиси из раза в раз.
Спать подолгу. До темноты безответственно гулять по лабиринтам старого города. Пить Саперави, Киндзмараули. Особенно Киндзмараули.
Есть чихиртму, пхали, бадриджани, хинкали, хачапури (по-аджарски, конечно).
Я люблю Тбилиси за его красивую старость, очаровательную бедность, руины дворов. За его свободных людей. Я учусь у них этой свободе. Может, поэтому и приезжаю сюда.

Завтра снова пойду смотреть на Пиросмани.