Вновь к самой важной и обсуждаемой теме континента — продово | Zangaro Today
Вновь к самой важной и обсуждаемой теме континента — продовольственной безопасности. Как известно, цены на удобрения в Африке галопируют. В самой населенной стране континента — Нигерии — цены на стандартную 50-кг упаковку азотно-фосфорно-калийного удобрения (NPK 15:15:15) выросли на 250% — с ₦12 тыс. в январе до ₦28 тыс. ($67) в мае, а в годовом выражении — на 100%; цена на комплексное NPK-удобрение 20:10:10 нигерийско-марокканского производства достигла уже ₦14,5 тыс.
Бренды местных азотных удобрений — Indorama, Notore, Dangote — тоже стоят теперь между ₦19 и 22 тыс. против ₦8,5-9 тыс. в 2021 г., а пуск в марте в Лагосе крупного завода Dangote Group по производству азотных удобрений мощностью 3 млн т/год не окажет немедленного эффекта ни на внутренние, ни на региональные рынки. Тем временем мелкие фермеры — а таковых в стране большинство — вынуждены смешивать химические удобрения с органикой — отходами птицеводства, золой, коровьим навозом и пищевыми отходами, что небесполезно, но не оказывает немедленного эффекта на плодородие почвы. К аналогичным мерам прибегают и фермеры Ганы.
Кто виноват? The Economist однозначно связывает это с а) нарушением логистических цепочек в пандемию COVID-19, ростом цен на топливо и логистику и б) с негативными эффектами конфликта в Европе, в частности, с санкциями против Беларуси в дек. 2021 г. (на нее приходится 18% производства карбоната калия) и против РФ, на которую приходятся 14% мирового экспорта удобрений (в 2021 г. 25 стран закупали более 30% удобрений у РФ, а ряд стран Восточной Европы и Центральной Азии зависит от РФ более чем на 50%). Однако обстоятельная статья издания The Africa Report «Хватит обвинять российско-украинский конфликт в проблемах с удобрениями» несколько уравновешивает эту точку зрения перечислением других — и не менее важных — внутренних факторов.
Цены начали расти задолго до начала конфликта (с этим согласны все).
Настоящие причины — в тайминге закупок правительствами и крупными фермерами, в их непрозрачности и «кошмарно неэффективных» правительственных тендерах.
Как правило, пик спроса в Южном полушарии приходится на 2-й и 3-й кварталы, а в Севером — на 4-й и 1-й. Но крупные фермеры, в частности в ЮАР, закупают удобрения в 3-м квартале, следуя устаревшей логике «точно в срок» (just-in-time), из-за чего они остро конкурируют с крупными оптовыми «северными» покупателями, поэтому перенос закупок на 2-й квартал выручил бы им 15-20% средств.
Правительственные тендеры нуждаются в радикальном пересмотре. Контракты по фиксированным ценам заключаются не позднее 9 мес. до доставки, что ставит поставщика перед непредсказуемыми рисками в ценообразовании — это могли бы исправить фьючерсные сделки, но для рынков удобрений такая система не характерна. Как следствие, поставщики продают товар с огромными наценками. Поэтому когда правительства платят непомерные суммы за удобрения, а затем они бесплатно или по субсидии достаются фермерам, то жертвами становятся в первую очередь налогоплательщики.
Непрозрачность тендеров — от претендентов требуют доставки продукта в страну еще до разрешения участия в торгах, ну а «лузерам» практически невозможно реэкспортировать продукцию. Иногда в итоге они с дисконтом продают товар победителям тендеров.
Крупным фермерам следовало бы проявлять инициативу — вместо того чтобы «брать что дают», они могли бы лоббировать свои интересы и потребности в конкретных типах удобрений, чтобы цепочка поставок замыкалась на производителе, а не на локальных посредниках, которыми перенасыщены рынки (например, в Замбии).
Ну и в качестве примера предлагается индийская модель — специализированные компании-подрядчики, короткие тендерные периоды, шестинедельные периоды доставки.
