«Ни мира, ни войны». О ситуации на юге Сенегала 14 февра | Zangaro Today
«Ни мира, ни войны». О ситуации на юге Сенегала
14 февраля семеро сенегальских военнослужащих, захваченных 24 января в ходе боя на юге Гамбии, были освобождены из плена сепаратистами региона Казаманс при посредничестве римско-католической ассоциации Сант-Эджидио, которая с 2013 г. выступает медиатором в этом затяжном конфликте, а также Красного Креста.
На деле резонансность этих громких событий обратно пропорциональна значимости и серьезности конфликта для внутриполитической жизни страны. Конфликт, разворачивающийся с декабря 1982 г., находится в глубоко затухающей фазе. После смерти исторических лидеров «Движения демократических сил Казаманса» (MFDC) — Сиди Баджи, основателя его боевого крыла «Атика», и Джамакуна Сенгора, его первого генсека, — у сепаратистов нет ни идейно-стратегического видения, ни организационного единства (движение расколото на фракции), ни мобилизационных ресурсов, ни серьезной социальной базы.
Повстанцы Казаманса, рассредоточенные на несколько групп, из которых если не крупнейшую, то самую «медийную» возглавляет престарелый «ветеран» Салиф Садио — крайне ослаблены, способны лишь на символические атаки и акции и кратковременные конфронтации; они глубоко вовлечены в теневую и криминальную экономику (выращивание марихуаны, наркоторговля, бандитизм, незаконная торговля древесиной и кешью, похищения). Их последний козырь — прекрасное знание местности — тает с перевооружением сенегальской армии современными системами слежения. С падением режима Яйя Джамме в Гамбии (2017) и приходом Адама Барроу, закрывшим для боевиков MFDC территорию страны, а также с приходом к власти в Гвинее-Бисау откровенно просенегальского Умару Сисоку Эмбало (2020), с сокращением финансирования из диаспоры и физическим старением лидеров дальнейшее ослабление анклавов и карманов сепаратистов неизбежно.
Более серьезная и относительно новая проблема Казаманса заключается в оттоке населения в другие регионы и заокеанскую эмиграцию из-за оставшихся нерешенными проблем в экономике, парализованной полями противопехотных мин. Во многом аграрная и неформальная экономика региона пребывает в глубоком застое, жители, и особенно молодые — при всей их смекалистости в непрерывных поисках средств заработка, символом которой стало прозвище горгорлу — буквально голосуют «ногами».
Решение проблемы сепаратизма было одним из главных предвыборных обещаний президента Маки Саля, и в 2021 г. сенегальские военные действительно предприняли ряд операций по зачистке карманов сепаратистов на границе с Гвинеей-Бисау, завершившихся захватом их исторических и символических баз. При наличии единственного договороспособного партнера — Салифа Садио, — центральная власть явно не желает (как не желала и раньше) содержательного разговора с расколотым и ослабленным движением, «дожимая» его — ведь никогда еще расклад сил не был настолько благоприятен для Дакара.
С другой стороны, форсирование разоружения и демобилизации влекут и определенные опасения элит — а именно колоссального сельскохозяйственного, ресурсного и туристического потенциала «житницы» Сенегала, которая в настоящее время едва обеспечивает себя без дотаций и помощи, но при «возвращении к нормальности» легко может бросить вызов бюрократическому центру. Знаменательно и выдвижение на общенациональный уровень популярного антисистемного политика Усмана Сонко, уроженца Зигиншора, который победил на муниципальных выборах в родном городе и может составить серьезную конкуренцию Салю на голосовании в 2024 г.
Поэтому состояние «ни мира, ни войны», заинтересованность в status quo, инерционно возобладали в администрации Маки Саля так же, как и в правительстве Абдулая Вада, в 2000 г. пообещавшего покончить с конфликтом в течение ста дней. Поразительно, но и интересы вооруженных групп даже противоречат заявленным условиям для переговоров: разминирование территорий, репопуляция заброшенных деревень, лежащие в основе гипотетического примирения, могут даже навредить бенефициарам сложившейся на юге региона военно-криминальной экономики.
