#Азия Мими ⁃ Ты ведь знала, что так и будет. Знала ведь, да | Русская эмиграция

#Азия

Мими

⁃ Ты ведь знала, что так и будет. Знала ведь, да?
⁃ ...
⁃ Не смотри на меня так. Я не раз предупреждала тебя, что надо сидеть дома, но ты не слушала. Видимо, в твоей маленькой голове просто не умещаются такие понятия как "опасность" и "страх". Ты понимаешь, что это?
⁃ ...
⁃ Опять этот взгляд... Так я и думала. Честно, я устала повторять одно и то же... Какая же ты эгоистка. Всегда думаешь только о себе. А как же я? Что будет со мной? Ты не подумала? А?
⁃ ...
⁃ Дура! Какая же ты дура! Почему ты постоянно поступаешь наперекор мне? Я вырастила тебя, вскормила, давала тебе все, что ты захочешь. Разве не так? Даже когда моя мама была против, я вступилась за тебя, привела тебя в дом. И чем ты мне отплатила? А?
⁃ ...
⁃ Мими... Не молчи, скажи хоть что-то, пожалуйста. Прости, что я кричу на тебя, но... мне страшно одной. Почему ты не прислушиваешься? Просто будь со мной, не уходи, не убегай никуда. Я понимаю, что это в твоей натуре, но... Кроме тебя у меня никого нет. Что я буду делать?
⁃ ...
⁃ Мими, прошу тебя... Обещаю, я больше не буду ругаться, правда-правда. Только пойдём домой, пожалуйста. Я сделаю твои любимые рыбные фрикадельки, как тебе нравится. Вставай, пойдём... Пожалуйста...
⁃ ...
⁃ Мими! Мими! Ну, прости, я не хотела бить тебя так сильно, я испугалась, что ты можешь потеряться или убежать! Вставай, хватит притворятся...

Женщина осторожно потрясла кошку рукой, пытаясь заставить ее встать. Но Мими лежала без движения, смотря на неё пустыми стеклянными глазами. Кровь тонкой струйкой текла из ее рта, а розовый шершавый язычок неестественно вывалился, будто облизывая сырую холодную землю. Женщина обхватила колени руками и громко зарыдала, роняя слезы на белую шёрстку. Выплакавшись, она подняла ещё тёплое тельце и прижала его к себе, отчего на ее старом выцветшем платье с синими цветками, мокрым от дождя, появились грязные земляные разводы.

----

Дождь мерзко моросил, надоедливо постукивая по покосным крышам. Обычно солнечное и прозрачное небо Вьетнама сегодня было затянуто тяжелыми серыми тучами, которые придавали этой некогда беззаботной горной местности ощущение безнадёжности и тревоги.

Когда мой желудок в очередной раз издал голодный рык, я смирился с мыслью, что нарушить карантин всё-таки придётся. Наспех одевшись и прихватив зонт, я вышел из дома. До ближайшего магазина было два пути: первый и долгий шёл по асфальтовой дороге, а второй, более короткий, пролегал через грунтовку и местные трущобы. Стук капель по зонту усиливался, и я решил, что лучше сократить.

Поскальзываясь на мокрой траве, я шёл мимо покосившихся строений, собранных из железных листов, которые больше походили на гаражи из девяностых, чем на дома. Тут и там шныряли курицы, пытаясь найти что-то съедобное в кучах мусора. Сквозь кривые сетчатые заборы с поколотыми бетонными столбиками пробивались сорняки, которые порой были в таком запущенном состоянии, что достигали почти метр в высоту. Сама же грунтовая тропинка, по которой я шёл, иногда резко прерывалась ямой или широким месивом из глины и воды.

Перепрыгнув очередное препятствие, я завернул за ветхую халупу, некогда служившую кому-то домом, и сразу уткнулся носом в мокрую спину какого-то вьетнамца. Слегка опешив, я пробубнил извинения. Он повернул голову в мою сторону, смотря куда-то сквозь меня отрешённым взглядом, рассеяно кивнул и медленно, с задержкой, повернулся обратно. "Сумасшедший, видимо", - мелькнула мысль. Приспустив зонт пониже, я обошёл его, но внезапно осознал, что за ним стояли полукругом ещё человек шесть, над чем-то склонившись.
Распираемый любопытством, я подошёл сзади и, встав на цыпочки, заглянул через плечо лысевшему старичку.

В центре полукруга, на деревянном порожке, лежавшем почти вровень земле, сидела немолодая женщина в жёлтом выцветшем платье. Ноги ее по щиколотку утопали в грязной жиже перед ней, а в чёрных сальных волосах, лежавших сбившемся комком на ее маленькой голове, были видны крошечные комки земли.