День 502: Каждый раз наступая на детальку LEGO, я вспоминаю св | Молодой папа

День 502: Каждый раз наступая на детальку LEGO, я вспоминаю своего дедушку. Не потому что он орал как я, когда наступал, нет, у него была такая дубовая кожа, что он мог по целому “набору юного татуировщика” пройти и не пикнуть. Однажды дед готовил суп и порезался, ещё полдня он занимался своими делами, пока кто-то не заметил вдруг: “А чё везде так много крови?” Суп получился интересным, главное побольше сметаны добавить.

Как-то я приехал к нему на дачу в штанах-трубах. Это было время хип-хопа, других штанов адекватные подростки тогда не носили. Надо чтобы снизу всё висело, чтоб они складками лежали на здоровенных скейтерских кедах, из кармана болталась цепочка. Ходить в них было неудобно, но на такие мелочи принято было плевать. Деду штаны не понравились, хотя я это понял только на следующее утро. Дело в том, что он умел делать всё. То есть, буквально всё. Мог построить дом, починить ботинки, смастерить токарный станок, сказку на ночь прочитать или пуговицу пришить. В арсенале инструментов имелись и здоровенные портняжные ножницы, поэтому утром я надел не трубы, а некое подобие клёшей с аккуратной бахромой по нижнему краю, только очень короткие. Таким образом дед отдавал должное культуре хиппи. Я плакал и кричал, что у меня встреча с девушкой сегодня вообще-то, и ни одна брюнетка не примет такого вот клоуна. Дед довольно улыбался, догадываясь, что с брюнеткой мне не светит, а время кюлотов ещё впереди.

Через год я приехал на дачу с ирокезом. Это было время панка, а также время, когда никто не замечал мою маленькую алопецию. Ирокез заваливался направо, такой немного синеватый и убогий. В жизни никто не видел, чтобы дед так смеялся. Он даже не смог доесть бабушкин суп, от которого не принято было отказываться под страхом остаться вечно голодным. “Ты это, петух что ли?” — утирая слёзы, спросил дед. Я говорю, панк, английская субкультура, дед, слышал такое? “Не, ты петух. Вон г’ребень какой!” — он подвёл итог дискуссии. Всю ночь мне снились ножницы.

Каждый раз, когда я наступаю мелкую дурацкую машинку Hot Wheels, то вспоминаю деда. Он всегда говорил, что наше поколение избалованное, вон сколько игрушек кругом. “Деньг’и только зря тратют! А вон Хохол своему внуку вырезает игрушки из газеты. И нормально. Растёт ребёнок, знает цену подаркам”, — говорил дед про соседа по даче. История не сохранила имени этого доброго вечно пьяненького мужика, до конца непонятно, почему его все звали так, а не иначе. Да, я бы и сам вырезал игрушки из бумаги, только такое брутальное оригами детская психика не сможет переварить. Но в одном дедушка был прав, цену игрушкам мы не знали.

На старой домашней видеозаписи дедушка сидит за новогодним столом и улыбается. Улыбается, хотя на коленях у него сидит мой двухлетний брат и со всей дурной силой пытается вырвать последние волосы из его головы. Позже он зачем-то научил брата прикуривать без спичек. Записывайте. Берёшь уголёк, кладёшь в ламповый патрон и вкручиваешь лампочку. Очень скоро уголёк раскалиться, тогда можно его вынуть и покурить. Как-то по молодости дед положил в патрон сырой уголёк, сеть замкнуло, поэтому маленькая деревня осталась без света.

Уже в старости он нашёл дома пачку сигарет и обзвонил всех внуков и внучек, чтобы докопаться, кому хватило смелости покуривать в его доме. При том, что сам он дымил с 12 лет. Спустя ещё больше лет, мы докопались до истины — один из нас всё-таки признался, но дедушка об этом так и не узнал.

Деда нет уже больше года, но каждый раз наступая на детальку LEGO, я вспоминаю его и думаю, что про меня будут говорить мои внуки, если я не собираюсь критиковать их причёски и постригать джинсы. Даже выпрямлять и хранить в банке из-под кофе на всякий случай старые гвоздики не научу, не объясню, где среди проводов плюс-минус-ноль-фаза-земля. А может, мне этого и не надо?

Может, достаточно будет сохранить запас чувства юмора, чтобы вот так с ними, с внуками фотографироваться, как мы с дедушкой и бабушкой в 2013-м.