Да, вот ведь какую штуку я умолчала: в начале марта премия «Яс | Важные вещи
Да, вот ведь какую штуку я умолчала: в начале марта премия «Ясная Поляна» объявила длинный и единственный (в том смысле, что короткого не бывает) список в номинации «Иностранная литература», а он, как известно (или кому-то станет известно прямо сейчас), являет собой лучший рекомендательный список для чтения зарубежных романов на год. Причём так почти случайно получилось.
Вообще-то номинация задумывалась с целью выбрать лучший роман века или что-то в этом роде, но текущий век ещё короток, а премию надо вручать каждый год. Ну вот и стали эксперты за редкими исключениями каждый год выбирать новинки, тем более что писателя-победителя премия привозит в Москву, а переводчика-победителя награждает нелишней суммой денег. Бывает, конечно, что вспоминается что-то десятилетней давности, бывает, что одну книжку упорно номинируют несколько раз, но в основном, смотрите сами, номинанты в списке так и пышут свежестью.
Я и сама в предыдущие два года честно вспоминала книги по своему внутреннему книговекометру, а тут номинировала два романа, которые делали меня счастливой год назад, несмотря на больницу. Неважно, победят ли они в итоге, но почитать очень советую.
Во-первых, это «Одна история» Джулиана Барнса (Азбука-Аттикус, Иностранка, перевод Елены Петровой, 2018). Кристальной прозрачности, завораживающего хладнокровия, математической выверенности великолепный роман о любви 19-летнего мальчика и 48-летней женщины. Больше всего мне нравится наблюдать за людьми в процессе чтения. На первых страницах они говорят «чёт скучно», в середине «не знаю почему, но мне начинает нравится», а под конец «как он это делает?». А там всего 300 страниц. Хотя, признаюсь, я задавала себе вопрос «как он это делает?» с самого начала, а под конец уже и вопросов не было, потому что там это уже не он, Барнс, что-то делает с текстом, а он, текст, что-то делает с читателем. Не верите мне — спросите Юрия Сапрыкина, с которым мы совпали в выборе номинанта. И ещё: хотя я не разделяю скепсиса по поводу перевода Е.Петровой, читать это лучше в оригинале. Ну, просто с совершенством ничего не надо делать, ни хорошего, ни плохого, — его надо брать как есть.
Второй роман — «Дни убывающего света» Ойгена Руге (Логос, перевод Елены Штерн, 2017). Многоголосая история одной семьи из ГДР, три с хвостиком поколения которой проживают историю страны (точнее, половины страны, зато ещё немножко Свердловской области и Мексики), а страна проживает и потихоньку пережёвывает их. Роман Руге оказывается не просто семейной сагой, а сложно сконструированным лабиринтом, где запутанная хронология открывает всё новые комнаты, а история, разобранная на отдельные голоса и особенности памяти (ох как там это здорово), выцеживает семейную драму по капле. Хорошим сравнением для этой книги были бы великие «Поправки» Франзена, но, сами понимаете, уже одна только немецкость делает её совсем другой.
Важная информация: говорят, Руге написал не то один, не то несколько сиквелов, которые никто не собирается переводить на русский (и про «Дни...»-то читатели не в курсе — немецкая литература не пользуется у нас большой популярностью, а издательство «Логос» вообще не про худлит). Так вот, было бы круто, если бы роман всё-таки начали читать, хвалить, любить, а там, глядишь, и до продолжения бы у кого-нибудь дошли руки. Да, кстати, и здесь у меня есть союзник: этот роман мне рекомендовала Анна Наринская, которая даже написала о нём рецензию (что нынче редкость).
Читайте на здоровье, советуйте друзьям, а привезёт-то «Ясная Поляна» небось всем полюбившегося писателя Нгуена. Впрочем, посмотрим.
