2022-04-04 20:16:54
О том, как известнейший композитор Украины - Валентин Сильвестров - бежал из Киева и превратился в глас всех классиков своей страны:
«В наше время музыка должна переходить в режим тишины, в режим молитвы и какого-то тихого, мирного дня. Музыка должна показывать, как хрупка наша цивилизация со всей ее мощью. Значение малого увеличивается, потому что величие цивилизации опирается на малое», — рассуждает 84-летний Валентин Сильвестров. В марте его произведения звучали в Метрополитен-опера, Берлинской филармонии, Литовской национальной опере, Аугсбургской филармонии и на других крупных площадках. Сегодня, когда многие кинулись исполнять украинскую музыку, оказалось, что из всех украинских авторов по-настоящему помнят только Сильвестрова.
На фоне его коллег, определивших лицо классики последней трети XX века, Валентин Васильевич выглядит чудаком, которому творческая свобода и одинокий быт оказались дороже почестей. Большую часть жизни он остается верен своей интимной манере, в которой невозможно воспевать военные подвиги князей и гетманов. «Тонкая, успокаивающая музыка Сильвестрова приобрела новое значение для слушателей в стране, которую раздирает война», — писали авторы The New York Times в недавней заметке о композиторе. Писали, конечно, небезосновательно — включив его очаровательную и задумчивую работу «Bagatellen Und Serenaden» можно легко выпасть из потока информационной жести (
спасибо «Фермата» за рекомендацию).
Имя Валентина Сильвестрова стало известно западному миру еще в 60-е — тогда эклектичные партитуры украинца шли вразрез с советскими нормами, формируя новые грани классики. Контрасты и всплески его Симфонии № 3 «Эсхатофония» привлекли внимание ведущих европейский экспериментаторов вроде Альфреда Шнитке и Арво Пярта, но в то же время вызвали осуждение на родине. В 1970-х Сильвестров переключился на более тихие и мягкие композиции. Новый тон позволял ему в значительной степени избегать политики. Композитор изменил этому принципу лишь однажды, когда написал цикл «Майдан-2014» — сегодня его 13-ая часть звучит во многих филармония.
«Теперь Майданом становится вся Украина и весь мир. Майдан был камерным вариантом, знаете ли, трио или дуэт. А сейчас это уже оркестровая версия», — считает он. Сильвестров до последнего не хотел покидать Киев. Под напором родственников композитор все-таки согласился переместиться в Берлин. Дорога была не из простых — за три дня его семья перебрались на автобусах во Львов, откуда поехала в Польшу, а затем в Германию, где сейчас и находится. В Берлин он приехал с единственным чемоданом, полным нотных рукописей, которые «накапали у него за время пандемии». Несколько композиций Валентин сочинил в дороге под впечатлением от проплывающих за окном примет катастрофы — искореженных горем лиц и километровых очередей.
При этом Сильвестров не относится к тем, кто призывает к бойкоту российского искусства. Более того — он убежден в огромном культурном значении русского языка и называет его «латынью постсоветского пространства». «Когда распадается империя, она оставляет после себя язык. Есть великая русская культура, которая завоевала мир — это и живопись, и музыка, и литература. На русском писали и казахи, и евреи, и украинцы. Например, в "Кобзаре" Шевченко есть "Слепая", написанная на русском», — объясняет он. Сегодня, когда слова Сильвестрова с жадностью ловят все журналисты, этот рационализм обретает особую ценность.
Тем не менее внезапный взлет популярности сочинений Сильвестрова вызывает у него самого противоречивые чувства. «Неужели, чтобы люди начали играть мою музыку, должно было случиться несчастье?», — говорит он. События последних двух месяцев ввергают автора в нешуточное беспокойство. «Для меня довольно очевидно, что происходящее — это не проблема России и Украины. Это проблема всей нашей цивилизации», — уверен композитор. И с этим сложно не согласиться. Ведь как говаривал один англичанин: никогда не посылай узнавать, по ком звонит колокол, он звонит и по тебе.
463 views17:16
W
