#ИсторияВолонтёра Мы продолжаем рассказывать истории волонтё | И мы улетели

#ИсторияВолонтёра

Мы продолжаем рассказывать истории волонтёров антивоенных проектов совместно с Reshim.

Это был водоворот из самых тяжелых эмоций. 24 февраля проснулась от слов мужа: «Всё. Россия напала на Украину». И дальше дни, недели, месяцы прожитые на одном адреналине.

Первым делом я написала в соцсетях, что чувствовала. Про страх, стыд и беспомощность. Хотела, чтобы знакомые из Украины знали о моей антивоенной позиции. Глупо.

Конечно, в те минуты это волновало их меньше всего и точно никак не могло помочь. Но тогда почему-то это казалось важным. Потом поделилась ссылкой на сбор средств для ВСУ.

Это были первые часы войны. Гуманитарные проекты организовались чуть позже.

Затем стала искать информацию о готовящихся протестах. Была уверена, что они станут массовыми и ежедневными. Но вместо этого с ужасом замечала безразличие на лицах, случайно оказавшихся вблизи митинга.

А 25-го протест закончился, даже не успев начаться. У собравшихся людей не было в руках плакатов или каких-либо опознавательных знаков. Но было видно, что это не случайные прохожие. В воздухе висело напряжение: в час пик на одной из самых оживлённых площадей города словно приглушили звук. А вокруг собрались десятки машин полиции и росгвардии.

Кто-то в центре площади успел лишь выкрикнуть несколько раз: «Нет войне!» Сразу началось какое-то движение и через несколько секунд смельчаков уже вели в автозаки, а на остальных двигалась колонна с щитами. В этот момент я поняла, что единственная доступная для меня форма протеста — покинуть страну.

Оказавшись в начале марта в Грузии, я поспешно начала искать гуманитарный штаб. Было страшно заходить в здание, над которым развевается украинский флаг, не могла справиться со стыдом. Но сидеть сложа руки тоже не собиралась. Зашла и сказала: «Хочу помогать». А в голове стучало: «Только не выгоняйте меня».

Потребовалось несколько месяцев, чтобы пересмотреть своё отношение к собственному гражданству. Естественно, никто меня не выгнал и куратор почти сразу нашёл мне задание на складе. Требовалось сортировать пожертвования (одежду, продукты) и готовить их к отправке в Украину.

Я продолжала ходить на митинги, где познакомилась с другими россиянами. Несколько очень активных ребят организовали собственное сообщество помощи беженцам, уже не привязанное к украинскому штабу. Собирали деньги, лекарства, продукты и продолжали выходить на антивоенные демонстрации. В это же время я пыталась наладить контакт со знакомыми из Украины. Кто-то не захотел продолжать общение, но с большинством удалось укрепить связь. Для меня это необычайно важно. И для них, по их словам, тоже.

Постоянно хотелось делать больше, хотя сил становилось всё меньше. Адреналин первых недель и месяцев заканчивался, а война продолжалась. Совсем недолго я занималась фактчекингом для проекта «Помогаем уехать». Звонила в Украину и уточняла информацию о перевозчиках, фондах и волонтёрках, помогающих беженцам, чтобы сообщать людям только актуальные данные, и чтобы волонтёры в горячих точках не теряли время на устаревшие контакты. Но вскоре сдалась. Просто энергия иссякла. Даже боюсь представить, что чувствуют те, кто сражается на фронте и в тылу каждый день. Это чудовищное испытание.
А я какое-то время могла делать только репосты в соцсетях и делала небольшие пожертвования.

Осенью переехала в Испанию. Понемногу нормализовав собственный быт, снова почувствовала потребность помогать другим. Учу испанский, чтобы влиться в местную систему НКО. Потому что это не только про волонтерство, социальная работа — моя профессия, и я собираюсь в неё вернуться, только уже в новой стране. И, конечно, пишу антивоенные тексты. Верю в силу слов.
__
Марина — Испания

Подписывайтесь на Reshim., чтобы узнавать больше новостей о жизни волонтеров и гуманитарных проектов.