(Это продолжение. Начало выше ) | Татьяна Вольтская

(Это продолжение. Начало выше ) #Вольтская_Грузинский_блокнот Мы все бываем благодарны горю и лишениям за разрушение этих границ – сильнее всего мешающих счастью. – Саакашвили выдернул нас из этого ужаса, – говорит Манана, – и что он успел сделать за эти восемь лет, на том мы до сих пор и держимся, пока это все окончательно не разрушили. – Никто ей не возражает. Я много раз слышала эту фразу – грузины как будто сами до сих пор изумляются своему грузинскому чуду и боятся его окончательно потерять.
Давид говорит по-русски хорошо, но медленно, подбирая слова. Мы уже собираемся уходить, и тут он раскрывает перед нами свой пухлый блокнот с эскизами и этюдами, Нино раскладывает на столе несколько рисунков – вот старинный буфет с дверцами из цветного стекла, тот самый, который стоит тут же в гостиной, вот круглый столик и венский стул со свесившейся одеждой – надо же, эти листы кажутся мне милее всего, в своей простоте и глубине – сразу повеяло малыми голландцами, умевшими заглянуть в тайны вселенной через узкое кухонное окошко.
* * * *
Мы с Ваней вылезаем из метро “Руставели” – тут уже потихоньку собирается народ с украинскими флагами и антивоенными плакатами – на украинском, грузинском, русском. Мы все еще хотим доехать до российского посольства на отдельную русскую акцию, посвященную годовщине войны, но быстро понимаем, что туда не добраться из-за чудовищных пробок, и решаем остаться тут. Подножие памятника Руставели облеплено молодыми людьми, Ваня узнает среди них знакомых украинцев. Сейчас отсюда пойдет марш к зданию парламента – огромный транспарант уже колышется впереди, люди нетерпеливо топчутся, переходят с места на место, организаторы в голове колонны что-то кричат в мегафоны, передо мной на возвышении сидит небольшая рыжая собачка в аккуратно повязанном на шею желто-синем платочке, маленькая девочка на плечах отца размахивает желто-синим флажком.
И вот, наконец, колонна понемногу трогается – сперва медленно, а потом все быстрее, заливая разноцветной толпой проспект Руставели. Украинцы, спрыгнувшие с памятника, некоторое время идут рядом, потом теряются, впереди нас плещется озерцо красно-белых белорусских флагов. Поначалу кажется, что людей не так уж много, но когда проспект идет немного вверх, мы оглядываемся и не видим конца колонны. Чем ближе к парламенту, тем гуще толпа – видимо, многие пришли прямо сюда. “Stop war!” “Stop Putin!” “Свiт переможе темряву”. Переможе обязательно, весь вопрос – когда.
Начинается митинг – звучит гимн Украины, и внутри поднимается горячая волна, глаза туманятся – я не смотрю ни на кого, но знаю, что это одна волна на всех, и слезы, готовые брызнуть, – тоже общие. Пока выступающие говорят по-украински, мы еще что-то понимаем, но потом начинаются грузинские ораторы, и нам остается только эмоция, только тембр голоса, но мы все равно не можем уйти – взволнованная речь и дыхание толпы завораживают, наэлектризовывают пространство, пригвождают к месту. Чтобы видеть больше, мы влезаем на возвышение на углу исторического музея, отсюда видно все – и море флагов и плакатов у парламента, и огромное переливающееся тело толпы, растекшееся так широко и далеко, что мы по-прежнему не понимаем его границ. Знаем только, что где-то пульсируют горячие кровяные шарики – Нана, Котэ, Лариса, Сережа, Света, Маша – да, наверное, все, кого мы здесь знаем.
Гимн Евросюза – кульминация митинга, но с последними аккордами Бетховена я понимаю, что окончательно закоченела, и спрыгиваю со своего насеста. Более стойкий Ваня еще остается, а я иду через парк вниз, к сухому мосту. НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМВОЛЬТСКОЙ ТАТЬЯНОЙ АНАТОЛЬЕВНОЙ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ВОЛЬТСКОЙ ТАТЬЯНЫ АНАТОЛЬЕВНЫ 18 +