2022-06-27 19:48:48
В детстве две книжки в буквальном смысле слова сделали меня больной: «Чиполлино» и «Мартин Иден». После их прочтения, ночью, был жар, бред и снились кошмары. И, наверное, одним писателем я заболела: Маркесом, обволакивающим туманом Макондо и бесконечными персонажами с одинаковыми именами: Хосе-Аркадио, Амаранта-Урсула, повторяющими ошибки своих предков.
Потом я прочла книгу «Деды и прадеды» Дмитрия Конаныхина. Не подумайте, это не была четвертая книга в моей жизни . Но этой книгой я снова заболела.
Моей первой мыслью было: так не бывает, это невозможно, ТАК писать могут только Великие! А разве в наше время есть великие? Нас же приучили, что в обществе потребления все среднее, культура средняя, потребитель средний, и вдруг, ТАКАЯ литература, и вдруг, этот светлый взрыв! Потом я подумала: так это эпопея русской жизни, это Шолохов! Читая дальше, начала понимать: так ведь это Маркес, только без «магического реализма», а со своей собственной магией.
Творческие люди, знаю, очень не любят, когда их с кем-то сравнивают, даже с Великими. И роман Дмитрия Конаныхина – это именно его роман и только его. Роман-эпопея, роман об истории семьи, вписанной в историю страны, и делавшей эту историю. На разных ее этапах: Первая мировая, Революция, раскулачивание, Великая Отечественная война, перестройка… И, как история страны составляет единое целое, несмотря на все разрывы, так и история семьи, даже рода не прерывается. Несмотря ни на что. Но если у Маркеса история рода - это «сто лет одиночества», когда все повторяется, движется по спирали, закручивающейся, в итоге, как свиной хвостик, с которым, как и было предсказано, рождается последний представитель рода, съедаемый муравьями, то у Дмитрия Конаныхина история другая.
Григорий Филиппов тоже последний в роду. Он приехал на кладбище. И последний день романа – «кладбищенский. День мертвых». И в то же время этот день «какой-то очень человечный». Как и сам роман. Пронзительный, драматичный, страшный, и очень человечный.
Это роман о войне, о блокадном Ленинграде, о предательстве и героизме, о жизни и смерти: «Не осталось ни неба, ни земли, ни прошлого, ни будущего — только жажда крови, жажда смерти, ненасытная жажда уничтожения. Немцы поняли, осознали, приняли со всей неизбежностью, что к ним пришли их смерти, ещё минуту назад бывшие такими удобными мишенями».
Это роман об Украине: «Киев поменялся. Да и люди поменялись совершенно». Хотите лучше понять современную трагедию – прочтите эту книгу, написанную тринадцать лет назад, а выстраданную всей жизнью.
Помните, Милорад Павич в «Хазарском словаре» советовал, как читать его книгу? Такая игра с читателем, постмодернистский прием. «Хазарский словарь», на то он и словарь, читать можно, как угодно.
Книгу Дмитрия Конаныхина тоже можно читать, начиная с любой главы. Но есть одно условие. Важное. У вас должен быть один свободный день. Потому что если вы начнете читать эту книгу, она вас не отпустит. Пока не прочтете ее до конца. И не познакомитесь со всеми героями.
«Мы выбираем много дорог, оставляя после себя только одну, уже пройденную.
Но всегда можно вернуться.
Да?
Я шёл к трассе.
А Большая Маня — к своему немцу».
Это последние строки романа. Большую Маню, не знаю, почему, я люблю особенно… Мельник Ян с Ларисой, Ульяна с огненно-медными косами и Валентин, Тося, Вася Добровский, Колька Стеценко - они все становятся родными. А многие страницы романа без слез читать невозможно.
А вы теперь знаете, кто такой Гришка Филиппов. Все закольцевалось…
https://t.me/grishkafilippov/8400
893 views16:48
В
